29.07.2023 г.

Ирину Шабалину в нашем городе, к сожалению, знают мало. Разве только в Центральной библиотеке им. Б. Корнилова, где она посещает занятия литературно-творческого объединения «Родники».

Между тем, училась она в первой школе, потом окончила медицинский институт в Нижнем Новгороде и более 30 лет работает детским доктором. Стихи пишет с детства и каждое третье воскресение месяца спешит в нашу библиотеку на встречу с друзьями.

В Нижнем Новгороде литературных объединений предостаточно, и во многих из них Ирина Александровна побывала, но в семёновских «Родниках», как признаётся она, лучше, теплее и роднее. Да и город самый родной.
Вновь электропоезд на Семёнов
Объявляют с третьего пути...
Как надежда, семафор зелёный.
Мне б спешить – да некуда идти.
Шум колёс, как сердца стук ритмичный,
пыльных фар усталые глаза, –
ты меня, родная электричка,
увези на тридцать лет назад
в те края, что, как в тумане зыбком,
на чужом остались берегу,
к дорогим, чью добрую улыбку,
как надежду в сердце берегу,
и храню тепло родных ладоней
в самом тайном ларчике души.
Увези туда, где в старом доме
хохломой расписанный кувшин.
Круглый стол и плюшевая скатерть.
И дорожки, что следы хранят
дорогих. Но нет, не отыскать их,
навсегда ушедших от меня.

В библиотеке Ирина встретила старых и обрела новых друзей. А мы с её приходом обрели ещё одного талантливого поэта. Грамотность у Ирины безупречная: на месте все точки и запятые, правильные падежные окончания, ритм и рифмы – всё, как следует. А главное – каждое стихотворение как зарисовка из жизни, в каждом заложен смысл. Стихотворений написано много, а вот книжек всего две, да и изданы они почти 10 лет назад, и экземплярность мала, все разошлись очень быстро. Еле я выпросила у неё из остатков два тонких сборника. Вот с ними и хочу познакомить читателей «Семёновского вестника» и друзей библиотеки.

Эликсир молодости

Вцепиться во время,
держать его силой.
препятствуя стрелке
минутной ползти...
В веках затерялся рецепт эликсира
для возвращения молодости.
В замшелых подвалах старинного замка
пылится ларец, позабытый давно,
в плену паутины истлела вязанка
побегов целебного дерева снов.
Пять граммов его чудодейственных почек,
семь граммов змеиного яда страстей,
сто граммов надежды –
смешать, истолочь бы
и выпить в холодном молчании стен.
В гладь чёрных зеркал
посмотреть, замирая,
застыв в ожиданьи былой красоты –
увидеть, как в гнутой
серебряной раме
проступят твои молодые черты.
И, к счастью поняв,
что всё это не больно,
сто граммов любви
опрокинуть ещё –
увидеть свою позабытую стройность,
и лёгкость, и чёткую линию щек.
И всё! И не надо бы больше награды,
но звук заклинаний на слух не лови...
В каком же ларце,
за какою оградой
сто граммов надежды,
сто граммов любви?
Но хода старинных часов не задержишь,
сноровка не та, да и силы не те...
Пылятся в подвале бальзамы надежды,
любви эликсиры и яды страстей.

Один из сборников Ирины Шабалиной называется «Ларчик души». Все стихи в нём распределены по темам, по разделам. Название книги тоже взято из раздела, где автор поместила сокровенное: любовь к родному городу, к родителям. Стихотворение «Электричка на родину» как раз оттуда. Приезжая в Семёнов, Ирина Александровна непременно пройдет по улицам детства, вспомнит родителей.

Родителям

Лишь розовый фонарь закат засветит,
Лишь звёзды замерцают в вышине,
Войду я в дом, единственный на свете,
и вот вы снова выйдете ко мне.
Окину быстрым взглядом вас с порожка.
Всё хорошо, и нечего таить.
Всё те же вы, усталые немножко,
хорошие, любимые мои.
И сбросив с плеч все тяжести разлуки,
я вас своей любовью обниму.
Возьму скорей натруженные руки
и в ласковом движении сожму.
Пусть за окном горит закат безбрежный,
в нём свет дневной доверчиво угас.
Разглажу поцелуем самым нежным
я лучики морщин у ваших глаз.

Самый первый раздел в книге носит название «Эхо войны». Всего несколько стихотворений: про деда, не вернувшегося с войны, про ветеранов, которых остаётся всё меньше, про боевые награды. Приведу лишь одно, не о боях, не о сражениях. О тех, кто ждал.

Чёрные сухари

Он, уходя на фронт, сказал:
«Вернусь, и мы сыграем свадьбу».
Сияли нежностью глаза...
Вот только боль из них убрать бы.
«Суши, родная, сухари.
Боюсь, что голод будет, всё же.
Гостям, гулявшим до зари,
Их как пирожные предложим.
Вернусь, и будешь мне женой!» –
Сказал он и умчался в небо.
Как сокол. Как орёл степной,
В кровавый бой, в легенду... в небыль.
Она сушила сухари,
Ломти от пайки отрезая.
Она сушила сухари,
Оголодав и замерзая.
И сдерживая боли крик,
Молясь несмело и негромко,
Она сушила сухари,
Когда пришла к ней похоронка.
Застыла. Нет! Не может быть!
Словам казённым веры мало.
Вернётся! Это знак судьбы!
Подруге плачущей сказала:
«Врёт похоронка! Не смотри!»
Глаза черны, как дно колодца...
Она сушила сухари, и верила:
Солдат вернётся!
Когда сводила боль с ума,
И плакать не хватало силы –
Как оберег! Как талисман!
Упрямо сухари сушила.
Подруги, глядя на неё,
Свой горький хлеб сушили тоже:
А вдруг, отпрянет вороньё –
Родной придёт! А вдруг поможет?
В домах, застывших в сизой мгле,
Уставших от бомбёжек улиц,
Сушили жёны чёрный хлеб,
чтобы солдатики вернулись.
В победном мае – так ждала,
И эшелон встречала каждый!
Но, правда – жёстче, чем булат:
Другой солдат пришёл однажды.
Дал окровавленный конверт:
«Мой друг писал на поле боя...
Он так любил тебя! Поверь:
Он был отважным. Пал – героем.
Могу могилу показать».
Она молчала. Боль. Усталость.
Сухие резало глаза,
В них ни слезинки не осталось.
«Постой, солдат. Пакет бери.
И помяни... Сушила к свадьбе».
И протянула сухари.
Как боль унять? Тоску отдать бы!
Ходила по госпиталям,
По площадям и по вокзалам,
Их, горьких, чёрных, как земля,
Всем раздавала, раздавала.
Любовь, и веру, боль свою,
Надежды тоненькие нити...
«За мужа, павшего в бою,
Вы помолитесь... Помяните!»

«Поверим в любовь» – самая последняя глава в сборнике. Счастливая любовь и несчастливая, ожидание и горечь разлуки – всё о женщинах, всё близко. И так хочется поверить в чудо.
Позови, приду – и всё забуду:
Время тяжесть, горя пустоту.
К своему придуманному чуду
По тропинке нежности приду.
Всколыхну проснувшуюся память,
Обойду страданий полосу.
Сердца изболевшегося пламя
Я к тебе, родному, принесу.
И наполнюсь лаской до предела,
И забуду безысходность дней.
А всё то, что в сердце наболело,
Пусть прольётся нежностью моей!
И заполнит всё вокруг покоем,
И не будет горечи ничуть...
Я ж прижмусь бездумной головою
К твоему надёжному плечу.
Пусть снаружи ветер в трубах стонет,
Дождь стучит в прозябшее окно,
Пусть ты мною понят иль не понят,
Я с тобою буду всё равно.

В «Ларчике души» стихи серьёзные, заставляющие задуматься о жизни, о любви, о прошлом и настоящем, о поступках людей. Но не подумайте, дорогие друзья, что у автора нет других тем творчества, что ей неподвластны более лёгкие жанры, что у неё нет чувства юмора. Есть! И очень даже есть! Во втором сборнике «Ветра, дороги и улыбки» совершенно другие стихи. Откроем содержание и прочтём названия глав: «Новогодние смешинки и грустинки», «О путешествиях с улыбкой», «О нашем девичьем». И даже о таком серьёзном действе, как писание стихов, у Ирины с доброй улыбкой.
Писать стихи – одна обуза,
от творчества я взмокла аж.
И тут ко мне явилась Муза.
Вся – шпильки, мини, макияж.
Я проворчала недовольно:
- Еще б надела бигуди...
Ты расфуфыренная больно!
К соседу лучше уходи.
Что на Олимпе главный – олух?
Не помнит творческих ночей?
Мне нужен Муз мужского полу!
Желательно – погорячей.
Сверкнув глазами, как ножами,
умчалась Муза в коридор.
И тут возник старик в пижаме –
плешивенький, но с бородой.
- Что смотришь?
Аль ждала плечистых? –
пропел язвительно старик.
- Неет... юные авангардистки
всех Музов расхватали вмиг!
Их заковыристые стансы
нуждаются в притоке чувств.
Будь рада, что такой достался.
Давай твори, пока верчусь!
Чихнул, зевнул и спать свалился,
на страсть не вдохновил меня,
и стих скучнючий получился –
без придыханья, без огня.

Ирина Шабалина – душа беспокойная, дома ей не сидится, в стенах её душно, словно в клетке. Она много путешествует и не только по России и близлежащим странам, она побывала в Китае, в Америке, в Японии. Призналась как-то, что объездила более 80 стран мира.
Опять тебе, душа моя,
спокойно в доме не сидится,
устав от душного жилья,
ты бьёшься, словно в клетке птица.
Исколесили мы с тобой
Урал, Саяны и Карпаты,
но ты с извечною тоской
опять зовёшь меня куда-то.
Туда, где плещет водопад,
где пики гор над гладью водной,
где буду двадцать дней подряд
я безрассудной и свободной.
Забыв болячки и нытьё,
взбираться в скалы – тяжко, круто,
чтобы увидеть с них своё
восторгом хлынувшее чудо.
И в изумленьи устояв
пред первозданной красотою,
понять, что счастье – это явь,
и жить для этого лишь стоит.
Пусть снова денег не скопить
мне на ремонт, одежду, мебель,
а не жалея растворить
их в неоглядном звёздном небе.
И не жалеть, и не болеть,
а стать безудержной и юной,
и вновь заставить зазвенеть
души умолкнувшие струны.
Да! Снова мёрзнуть по ночам,
идти подошвы в кровь сбивая!
Я, по привычке поворчав,
рюкзак походный собираю.

Это стихотворение из раздела «Тем, кого зовут ветра и дороги». Здесь оживают привычные в путешествии вещи и мы слышим монолог палатки, монолог гитары, монолог котелка:
Я серебристым был, блестящим,
И обо мне б мечтал музей...
Но увезла в лесную чащу
Меня компания друзей...
С тех пор я стал невозмутимым,
Что ни нальют – я всё стерплю:
Хоть из болота воду с тиной,
Хоть суп китайский по рублю...
Я кривобок и подтекаю
У ручки, сорванной в бою,
Но ни на что не променяю
ту жизнь походную. Свою.
И напоследок очень смешное стихотворение:
«Мужезащитное,
или Авдотьины страдания»
Одиноким счастья мало.
Чтоб не сохнуть от тоски,
узнавать Авдотья стала,
где дешевле мужики.
Ведь чтоб жизнь казалась слаще,
нужен нам – увы и ах,
хоть какой-то завалящий,
хоть в каких-нибудь штанах.
Где ж искать его по свету?
Занят весь мужчинский люд.
Объявление в газету –
Срочно! Дорого! Куплю!
Через день звонок: «Раз нужен-
приезжай, не поскуплюсь,
так и быть, по старой дружбе
по дешевке уступлю.
Ничего за год не сделал!
Только ест пять раз на дню.
До того мне надоел он,
за полтинник загоню».
Прибежала, позвонила –
три полтинника в руке.
За порогом – ряд бутылок
и хозяйка налегке.
«Где мужик?» – «Да знаешь, спит он.
После смены сам не свой.
Я бы отдала со скидкой,
только нужен стал самой.
Слышишь? Кран на кухне стонет,
да ремонт пора начать...
Поднимись наверх. Там Тонька
своего хотела сдать.
Говорила – так замучил,
за бутылку б отдала!»
Поднялась. А там – «Был случай,
да дела пошли на лад».
Тут досада выше краю
у Авдотьи поднялась:
так мужей своих ругают –
посягнешь – проявят власть.
К мужикам одни придирки.
А купить – ни у кого!
Лучше через год в пробирке
выращу, но своего.

Летом в «Родниках» затишье – каникулы. Но на последнем занятии Ирина Александровна поведала, что совсем скоро должен выйти новый её сборник.
Поэтому, дорогие друзья, в начале нового учебного года мы непременно встретимся с автором замечательных строк, познакомимся с новой книгой более подробно и даже сможем её приобрести. Не пропустите встречу в выставочном зале «Гармония».

Надежда УЗДЕНЁВА