Ирина КОЛОБОВА
Фото из семейного альбома Калякиных
31.10.2020 г.

Эта памятная дата по понятным причинам не может вызывать положительных эмоций. Многие вообще стараются о ней не думать, дабы не тревожить себя и не забивать голову негативом.

Но, скорее всего, это те, кого не коснулись ужасы политических репрессий, у кого в родне не было ни одного безвинно арестованного и погибшего. А таких в нашей стране, увы, мало. До сих пор нет строго определённой цифры, обозначающей точное количество жертв. Но если учесть, что до каждой самой глухой деревушки добирался «карающий меч правосудия», то цифра эта впечатляет своими нулями. Врагами народа сделали миллионы. Миллионы детей не родились «благодаря» политическим чисткам.
И миллионы родились, чтобы сполна хлебнуть лиха, униженно нося позорное клеймо детей врагов народа. Их тоже остаётся всё меньше, но они помнят всё…

Вера Викторовна Калякина – дочь и внучка «врагов народа». Вот так ей повезло в этой жизни. Она встретила нас на пороге своей небольшой квартиры уже со слезами на глазах. Даже мысль о том, что сейчас надо будет снова тревожить память и рассказывать о том, что всегда хотелось забыть, доставляла ей невероятную боль. Поэтому Вера Викторовна сразу же категорически заявила, что ни слова не скажет о себе. Пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть как-то её разговорить.

Вера Красильникова родилась в нашем городе в печально известном 38-м году прошлого века. Она – третий, последний ребёнок в семье. Счастливое детство её – это всего три года, когда рядом находились папа, мама и трое старших детей. Но эти годы она не помнит – слишком маленькой была.  В сорок первом отца Виктора Ивановича Красильникова арестовали и сослали  в Унжлаг. Мама с бабушкой плакали, но всё же были рады, что недалеко, и даже однажды съездили к отцу в Сухобезводное.
Потом мама рассказывала дочери, как они стояли в толпе по колено в грязи, мокрый снег валил хлопьями, ничего разглядеть нельзя. Вдруг кто-то рядом крикнул: «Ведут…». Бабаня бросилась под ноги идущим арестантам, разглядывая их лица, и на мгновенье ей показалось, что она увидела своего сыночка. Верина мама потом всю жизнь жалела, что не побежала вместе с ней.
В скором времени стало известно, что отца больше нет. За что, почему – неизвестно, но на заключённого Красильникова конвоиры спустили свору овчарок. Вполне возможно, он пытался бежать. Ведь дом-то – вот он, почти рядом… К тому же побег для него был не в новинку.  Вера Викторовна рассказала, что когда её ещё и на свете не было, отца вместе с матерью уже арестовали и сослали в Архангельскую область. Это было в феврале 1930-го. Тот самый случай, когда сын ответил за отца.
Дед у Веры Викторовны был героический. Очень колоритный персонаж. Иван Васильевич Красильников служил наборщиком в Ветлужской типографии. Служил честно, работал за троих, и денежки водились всегда. Скопил порядочную сумму и, видимо, решил открыть собственное дело. Купил печатный станок – «американку», собрал свою большую семью с небольшим скарбом, погрузил на нанятую лошадь и отправился в Семёнов. В Семёнове в ту пору типографии ещё не было. Вот он и открыл её в 1912 году. Аккурат в том же здании, где она находится и поныне. А в 1915-м дед ушёл на фронт на войну с империалистами. Погиб в первом же бою, геройски погиб – в руках у него было знамя. Заправлять в типографии стала бабушка Варвара Григорьевна.
Вера Викторовна помнит свою бабушку и всегда очень любила её за прямоту, справедливость и светлый ум. Ей даже кажется, что она в чём-то похожа на свою бабаню. Та за свою жизнь пережила много бед и потерь, но всегда старалась, чтоб никто об этом не догадывался и, главное, чтобы близким жилось полегче.
Но, видно, судьба была сильнее материнских молитв. За их с дедом старания, за его геройскую смерть на фронте Первой мировой пришлось расплатиться сыну. Причём расплатиться по полной. Тридцатый год – это голод, разруха, тотальный террор. Всё это докатилось и до нашего городка. Типографию у бабушки отняли, а саму её приговорили к ссылке в Архангельскую область. Но вместо неё по этапу отправился сын Виктор с женой – родители нашей Веры Викторовны. Она вспоминает, как мама ей рассказывала случай из их арестантской жизни. На барже перевозили через реку осуждённых священнослужителей, и конвоиры, издеваясь над попами, начали специально раскачивать баржу и топить людей. Отец взял лодку и начал их спасать. Вера Викторовна рассказывает, правда, без подробностей, что родители бежали из ссылки. Но недолго продолжалась их мирная жизнь, в которой из счастливых событий было лишь рождение младшенькой доченьки Верочки. Вместо геройской борьбы с фашистами отца ждала жестокая смерть в Унжлаге. За что? Этот вопрос остаётся для Веры Викторовны самым главным в жизни. И ответа она не знает. Вся её семья – родители, деды, прадеды – всю жизнь трудилась, не покладая рук, и вся семья всю жизнь страдала.

Сама Вера Викторовна говорит, что детство у неё было нормальное. Ну, голодали, бегали по снегу и холодным лужам почти босиком, работали наравне со взрослыми. Но ведь так было почти у всех.
- Хотя и не у всех, – сурово прищурившись, вспоминает Вера Викторовна. – Были такие, что и хлеба с маслом ели вдоволь, и сапожки тёплые у них всегда были. Это от них мои родители пострадали. И я всю жизнь клеймо носила. А сами они в героях ходили. Пусть грех на мне будет, но не желаю я им ничего хорошего.

Встречались и хорошие люди на жизненном пути Веры. Она очень благодарна своей первой учительнице Вере Николаевне Карповой. Та, зная, из какой семьи девочка, написала в её характеристике, что отец погиб на фронте Великой Отечественной войны, чем значительно облегчила жизнь уже почти взрослой семиклассницы. Эту характеристику на пожелтевшем и обветшалом тетрадном листе в линеечку Вера Викторовна до сих пор хранит как святыню. Правда, есть в ней и не самые положительные моменты. Учительница честно написала, что девочка способная, но неусидчивая, нуждается в постоянном наблюдении учителя на уроках. Уроки готовит нерегулярно, но очень много читает художественной литературы.
Директору школы Людмиле Николаевне Касаткиной Вера тоже благодарна. А вот завуча, признаётся, не любила, потому что он на педсоветах постоянно ставил вопрос об её исключении из школы.
Подруги были хорошие. Однажды отец одной девочки достал две путёвки в пионерский лагерь и предложил Вериной маме отправить туда дочь. Вера всегда была очень активной. Увлекалась спортом, бегала на лыжах. Когда проводились соревнования, им выдавали талоны на обед, а Вера отоваривала их конфетами и несла угощение  маме с бабушкой.
Да, характер у Веры был непростой, это и в характеристике справедливо отмечено. Но ни характеристика, ни характер не помешали ей поступить в Семёновский техникум, получить хорошую профессию, стать молодым специалистом и взрослым, готовым к самостоятельной жизни человеком.  

Создать хорошую семью Вере Викторовне тоже ничто не помешало. Лишённая в детстве всего, она всю жизнь старалась сделать жизнь своих детей счастливой и благополучной. А муж Юрий Дмитриевич Калякин, с которым они счастливо прожили полвека, во всём помогал своей Вере. Первого сына назвали в честь Вериного отца Виктором. Потом родились Вячеслав и Елена. А сейчас уже шестеро внуков.

Много пережито, как говорится, хоть и сладкого не досыта, но и горького не до слёз.  Но самое главное, что Вера Викторовна поняла за свою жизнь, это то, что семья – основа всего. Главное, чтобы дети не узнали, что такое безотцовщина. Уж ей-то досталось этого горюшка под завязку. И своим детям она это всегда внушала, и всем молодым завещает сохранять свои семьи.
А самым счастливым моментом жизни Вера Викторовна считает известие о реабилитации своего отца и всех других репрессированных. Она дождалась момента, когда прозвучало священное слово: «Невиновны!».
А они не дождались. Каково им было страдать, зная, что невиновны? Этот вопрос можно назвать риторическим.  
Вера Викторовна счастлива, что в нашем городе открыли памятник жертвам политических репрессий. Она туда как к отцу на могилку ходит. И место, выбранное для памятника, ей нравится. Ведь там раньше кладбище было, куда они с мамой ходили навещать умерших родственников. Всё хорошо. Вот только сам памятник она бы сделала другой. Чтобы сразу, с первого взгляда за сердце брал. Чтобы все поняли, что это не просто память, а память горькая, обидная. И чтобы не забывали никогда…