Ирина КОЛОБОВА
Фото Александра ЮРЬЕВА
07.07.2021 г.

8 июля в России празднуют День семьи, любви и верности. Хороший праздник, красивое название, а главное, у нас теперь есть свой собственный день всех влюблённых и любящих – тех, кто идёт по жизни вместе, «в горе и в радости». У нас есть много семейных примеров, о которых хочется рассказать. И мы рассказываем…

Сергей и Ирина Воробьёвы вместе вот уже тридцать лет и три года. Совсем как в сказке, только вот стариком и старухой их назвать ну никак нельзя. Они как были молодой, яркой, влюблённой и любящей парой, так и остаются. Эта пара всегда привлекает внимание окружающих какой-то своей порядочностью, что ли: всегда вместе, всегда спокойны и дружелюбны, улыбчивы, приветливы и – да, красивы. Как будто и не было этих тридцати с хвостиком лет. А ведь они были и остаются их самым главным богатством.

По бабушкиному наказу

Ира Черемохина росла в традиционной семёновской семье, где главной профессией считалась профессия мамы – знаменитой хохломской художницы.
- Я с детства помню этот непередаваемый запах красок, скипидара, лака, – вспоминает Ирина Николаевна, – на работу к маме бегала, и всё мне там было родным, как дома. Но художницей стать я не хотела, а мечтала лечить людей. Но когда пришла пора выбора, мама мне строго заявила: «Нет, ты хочешь рисовать». И я как послушная дочь устроилась на работу в хохлому художником-оформителем. Но мечту свою не бросила и поступила всё-таки в медицинское училище.
Так для семёновской девушки Ирины началась самостоятельная жизнь со всеми её плюсами и минусами.
- Минусов-то особенных не было, – говорит Ирина, – конечно, страшновато было от мамы отрываться, но мы ведь уже взрослые были, хотелось попробовать самостоятельности. Тем более не одна я поехала в Нижний, а с двоюродной сестрой Леной – она в свой институт поступила, а я в свой мед. Жили мы у нашей тёти Ани на Автозаводе, с нами ещё и бабушка жила, так что весело было.

Сёстры Ира и Лена были девушками скромными и серьёзными, городская жизнь их совсем не испортила, да и мамы в два голоса наказывали вести себя хорошо, и тётя следила, и бабушка наказы давала. Так что не забалуешь.
- Да, мы всегда родителей слушались, так уж принято в нашей семье, – соглашается Ирина. – Бабушке так вообще все свои секреты доверяли; ей хоть и было уже лет восемьдесят, но советы она всегда толковые давала. Подружкой, короче говоря, она нам была.  
Вот эта восьмидесятилетняя подружка, похоже, и сыграла главную роль в судьбе семёновских девчонок.
- Едем мы как-то в автобусе на автозавод, – вспоминает Ирина, – смотрим, двое парней на нас что-то пристальное внимание обратили. Ну, мы же серьёзные, никаких вольностей не допускаем, а они настойчивыми оказались: подошли, давайте познакомимся и так далее. «А мы в автобусах не знакомимся», – отвечаем строго. Но всё же познакомились. Оказалось, их обоих Сергеями зовут.
- Да, я хорошо помню ту нашу встречу, – включается в разговор Сергей Алимпьевич, – как будто вчера всё было. Мы с Сергеем домой возвращались, смотрим, девчонки симпатичные – надо бы познакомиться. А они ну уж очень серьёзные, ни в какую не хотят имена называть. Вышли мы на одной остановке, решили проводить. Оказалось, что и живём поблизости. Так и познакомились.
- А мы как домой зашли – сразу к бабушке: так и так, парней встретили, предложили встречаться, да что-то боязно. А бабушка говорит: нет уж, девчонки, надо бы проверить, что за парни, – вдруг хорошие? Ну, мы и проверили. Оказалось, и правда неплохие ребята, вот уж тридцать три года мы с Серёжей вместе.

Свои среди своих

Иногда думаешь: люди, живущие рядом по многу лет, становятся похожими друг на друга, или это заранее в небесной канцелярии всё так расписано? А Сергей и Ирина действительно очень похожи друг на друга – и внешне, и по характеру.
 - У нас как-то и правда не было больших проблем с притиранием друг к другу, – говорит Ирина Николаевна. – Да и общего у нас было много. Сергей в семье – старший брат, а я в своей – старшая сестра. Так что обязанности были одинаковые, да и семьи тоже жили по одинаковым законам: старшая обязана следить за младшей сестрой, и никаких чтобы отговорок! Так мне мама всегда говорила, и я выполняла. И у Сергея так же.

Общие черты характера, интересы, одинаковое восприятие жизни и, как результат, свадьба через полгода знакомства. Ирина очень понравилась Серёжиной маме и сестре (отец у них умер рано), а Сергей сразу же стал своим в семье Черемохиных.
- Я в детстве разок бывал в Семёнове, – вспоминает Сергей, – да и слыхал я про хохлому. А когда зашёл в дом к Ириным родителям, так даже ахнул от такой красоты – у них очень много было хохломских изделий. А ещё запомнил, как меня в первый раз в жизни угощали зелёными щами. Я, как только посмотрел в тарелку, так сразу настроение испортилось: куда я попал! как такое вообще можно есть! А воспитание не позволяло сказать, что не хочу, не нравится. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Пришлось попробовать: одну ложку, вторую… и уже за уши было не оттащить!
Свадьбу играли в Семёнове по всем исконным традициям, с большим количеством гостей, подарков, добрых напутственных слов. А жить поехали в областной центр: Сергей работал на заводе, а Ирина после медучилища в больнице на Бору. Потом тоже в Нижний перевелась инструктором по лечебной физкультуре. А затем нашёлся добрый человек, который посоветовал перебраться поближе к Москве – там в то время была реальная возможность получить квартиру.
- И мы поехали в Переславль-Залесский с грудным ребёнком, – вспоминает Ирина, – нашей дочке Юленьке исполнилось три месяца. Квартиру и правда дали, ведомственную. Сергей на мебельной фабрике работал, я в декрете сидела. Вот там мы увидели, что такое московское снабжение. Боже мой, таких колбас и сосисок мы сроду в Семёнове не видели. Сюда целые сумищи возили.
- А я помню, как раз девяностые начались, – говорит Сергей, талоны пошли на всё: на водку, на сигареты, а я не курил, да и не пил. Копили мы эти талоны. Приезжает в гости тесть и просто счастлив. А водка, накопленная нами, потом помогала дачу строить. Расплачивались как самой надёжной валютой.

Притяжение Семёнова

Но не задержались Воробьёвы в этом продовольственном раю – через год домой захотели. Сергей и так каждые выходные старался домой ездить, скучал, хоть и трудно было любимых девочек хоть на день оставлять. А Ирина в короткие минуты отдыха писала письма чуть не каждый день. Не остановила их даже квартирная перспектива. Уехали.  
- Тесть всю жизнь на авторемонтном заводе работал, – говорит Сергей, – тогда он уже «Семаром» назывался, и сказал, что строится новый дом, и уже идёт распределение квартир. Мы решили, что уж если и мечтать о своём жилье, то лучше поближе к родным. Решились и поехали.
Но не повезло – упустили момент распределения квартир в большом кооперативном доме: Сергей заболел и не успел вовремя заявление написать. Но жильё всё же получили. Сергею как уже зарекомендовавшему себя шлифовщику дали большую комнату в благоустроенном общежитии.
- У нас хорошая была комната, – говорит Ирина. – Думали, для временного жилья лучше не придумаешь. Но быстренько поняли, что нет ничего постояннее временного.

Родная земля как-то так расставила все точки в судьбе семьи Воробьёвых, что и нижегородец Сергей стал своим, родным, профессиональным работником, уважаемым специалистом и Ирина, можно сказать, вернулась к своим корням.
- Да, сбылось мамино пророчество, когда она говорила, что я хочу рисовать, – улыбается Ирина. – Работы по специальности в больнице для меня не нашлось, и пошла я в родную «Хохлому».

«А он не хочет как-нибудь!»

Наверное, не только браки на небесах заключаются, а вся жизнь каждого человека там расписана до мелочей. И всё получается так, как надо, если следовать судьбе беспрекословно. Ирина Николаевна много лет была председателем профсоюза цеха, а за свою творческую работу получила гордое звание Заслуженного художника Российской Федерации.
- Мы всю жизнь вкалываем, – признаётся она, – и я старалась подработать, а уж Сергей вообще минуты без дела не посидит. Очень нам хотелось свою собственную отдельную квартиру. Не повезло нам получить от государства что-то бесплатное. Не успели.
Самым большим ударом для Воробьёвых, да и не только для них, был полный крах «Семара». Много лет работники завода считали его своей крепостью, мечтали, что и дети, и внуки будут здесь работать. Весь огромный завод жил как одна семья, со своими традициями и устоями.
- Сначала я даже не верил, что всё, конец нормальной жизни, – говорит Сергей, – а как только встал на «биржу» да постоял там целый год, понял, что вот она – беда. Я килограммов двадцать тогда потерял, очень переживал. Никак не мог мысли в порядок привести: что делать, куда идти, как семью кормить. Но тут открылся МКД, и я 19 лет отработал там.  

- Мне кажется, даже я не так переживала, – вспоминает Ирина. – Сергей просто болеет, когда не может работы найти. Я его успокаиваю, что как-нибудь переживём, а он не хочет как-нибудь, ведь любимая дочка подрастает, надо, чтобы у неё всё было. Он ради дочери готов наизнанку вывернуться. Да и мне постоянно какие-то подарки делает. По молодости без цветов он редко домой приходил. Просто так, без повода мог огромный букет роз принести, особенно когда в Переславле жили. В Семёнове тоже было начал это практиковать, но тут уж я воспротивилась – жалко мне денег на цветы. А он на нас не жалел. Вот на себя жалеет. Мы, наверное, одни из немногих в городе, у кого нет и никогда не было машины. Сначала денег не хватало, потом он лучше дочери новый телефон или компьютер купит. Так и ходим пешочком.

Ирина Николаевна переживает, что люди подумают, будто они всю жизнь положили на зарабатывание денег. Что и на развлечения лишние не тратились, и на ветер их не пускали. Но это не так. Просто у супругов Воробьёвых всегда была в жизни цель. Каждый раз – разная, но реальная, а не эфемерная. И каждый раз – достигаемая. Да и просто они – трудолюбивые люди, которым даром никогда и ничего не давалось.
- Вот думали: на пенсию уйдём – отдохнём, – говорит Ирина Николаевна. Ан нет – опять облом, пять лет мне ещё ждать своего заслуженного отдыха, если вообще не отменят. Но это ничего, только бы здоровье не подводило. У нас теперь внук есть, – есть, для кого жить.
Да, эти люди не привыкли жить для себя, им для кого-то надо и, главное, чтобы эти «кто-то», то есть дочь, внуки жили лучше их.

- Но мы тоже хорошо живём, – возражает Ирина, – что без труда не проживёшь, мы с ранних лет знали, только мы, люди советской закалки, хотим, чтобы этот труд был, чтобы его искать не надо было, и чтобы платили за него по справедливости. Нам трудно приспосабливаться к современным условиям. Поэтому вот сейчас я просто со слезами воспринимаю всё то, что делается с нашей «Хохломой». Очень боюсь, что её постигнет та же участь, что и все бывшие крупные предприятия города.

Вдвоём и молчать  не скучно

Семью Воробьёвых как показательную выбрали в этом году для чествования в День семьи, любви и верности. Супруги по праву этого заслуживают, что подтвердит каждый, кто их знает. Но сам праздник они не отмечают – может, не привыкли пока.
- Мы каждый год отмечаем две наши семейные даты: 17 февраля, когда случайно познакомились в автобусе, и 27 августа – день свадьбы. Три года назад вместе с нашими друзьями-родственниками, чья семья сложилась так же, как и наша, в том же самом автобусе, отметили на морском берегу тридцатилетие совместной жизни. Это была наша первая поездка на море.
Ирине и Сергею в принципе не важно, где отдыхать,– главное, чтобы вместе, чтобы всем было хорошо, уютно и легко.
- Я раньше, перед замужеством, да и после частенько думала: как же можно прожить всю жизнь с одним человеком, ведь надоедим же друг другу? О чём разговаривать, если за жизнь всё уже переговоришь. А потом так интересно стало – я только подумаю, а он уже знает, о чём. И это совсем не надоедает и не злит. Нам даже молчать вдвоём не скучно.

Без цели Воробьёвы никогда не живут. Вот и сейчас у них имеется установка, чтобы все родные и близкие были здоровы и счастливы. Жаль, что этой цели одним только трудом добиться невозможно. Хотя, как знать, может, там, в небесной канцелярии, действительно всё раздаётся по справедливости…