Ирина КОЛОБОВА
Фото: Александр ЮРЬЕВ
17.12.2022 г.

Бытует расхожее мнение, что каждая женщина начинает мечтать о загсе с первого момента, как только узнаёт об этом учреждении. Ей ещё не понятно, что означает сия загадочная аббревиатура, но происходящее там действо манит и обещает сказку. А, может быть, только мужчины думают, что главная мечта каждой женщины – это замужество?

Что по этому поводу думают женщины, спросим у бывшей заведующей Семёновским отделом загса Галины Степановны Соколовой – уж ей-то лучше других известно, что это такое, а благодаря своему жизненному опыту она и о настоящих женских мечтах может многое порассказать.

- Не помню, чтобы я когда-то мечтала о замужестве, – признаётся Галина Степановна, – у меня голова всегда была занята другими, как мне казалось, более важными заботами и мечтами. Если честно, то я даже о каких-то особенных любовных переживаниях не помню, чтоб как у Пушкина про смутное томленье. Пушкина я очень любила и люблю, помню, на переменках не в буфет за пончиками бегала, а «Евгения Онегина» читала. Я вообще очень любила читать – это у меня, наверное, от отца, он тоже был большой книголюб. В нашей избе в деревне Хомутово частенько собирались соседи: они сетки плетут, а отец им вслух читает. Когда электричество появилось, праздник был огромный. Отец в каждый самый тёмный угол дома заходил, чтобы проверить, как там читается.

В деревне семья Маклыгиных жила до шестидесятого года. Как только дочка окончила первый класс, было решено перебираться в город.
- Это сейчас принято думать, что тогда в деревнях были сплошные праздники урожаев, – говорит Галина Степановна, – на самом деле жилось трудно, колхозники практически никаких прав не имели. По крайней мере, уйти из колхоза по собственному желанию было невозможно. А у нас в Хомутове, между прочим, было очень много интересных людей, которым на роду было написано получить высшее образование и которые потом стали гордостью не только района. Вот один из таких людей, Леонтий Матвеевич Майоров, и помог нам паспорта выправить. Уехали мы в Семёнов, родственники пустили нас на постой. Потом ещё одно съёмное жильё, и ещё одно. Отец тогда пошёл на серьёзную авантюру – написал письмо Хрущёву. Как большой любитель Джека Лондона, он с таким художественным вкусом описал наше нынешнее жильё, назвав его настоящими трущобами, что, пожалуй, именно это и сыграло положительную роль. Дали нам квартиру на рынке, в доме на углу, где сейчас часовая мастерская находится.

А где рынок, там, рядышком, и первая школа, в неё и пошла учиться маленькая черноглазая девочка Галя.
- Это я только ростом была маленькая, – смеётся Галина Степановна, – мне-то казалось, что я ужас какая взрослая и умная! В четвёртом классе я в первый раз попала в Дом пионеров, и он надолго стал моим родным домом, в котором я забывала и свой собственный, и даже школу. Но учителя как-то терпели мои опоздания и прогулы. Они же знали, что я не гуляю, а делаю архиважное государственное дело – провожу различные мероприятия, концерты, встречи, слёты, собрания.

Вот так и выступала школьница Галя Маклыгина – иногда на таких площадках, о которых не только её одноклассники, а даже взрослые люди думать не решались. И она настолько освоилась в этих кругах, что даже встречи с главной властью района в главном белом доме на главной площади города воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Смело входила в святая святых, отдавала салют и очень серьёзно приглашала на слёт юных пионеров. Да и её там считали чуть ли не своей штатной сотрудницей.
- Помню, бегу я от подружки по улице Мира, и вдруг рядом останавливается «Волга», – вспоминает наша героиня, – выглядывает из неё Геннадий Фёдорович Денисов, первый секретарь райкома партии, говорит: «Садись, Галинка, подвезу».

Галина Степановна говорит, что ей всегда везло на хороших людей, которые принимали участие в её жизни и сделали эту жизнь по-настоящему счастливой. Только вряд ли такое могло случиться, если бы она сама не прикладывала к этому усилий, не стремилась стать лучше, получить от жизни больше. Как говорится, под лежачий камень вода не течёт.
- Я об этом в те времена не думала, – признаётся Галина Степановна, – жила себе и жила. Но когда мне в 1964 году путёвку в «Артек» дали, подумала, что, наверное, я всё же маленько не как все. Смена была международная, там я впервые темнокожих увидела, в отряде нашем были одни иностранцы, в основном венгры. Девчонок Юту и Еву до сих пор помню. Они все из богатых семей, делать ничего не умеют, и приходилось мне все кровати самой застилать, иначе нам двойки за дисциплину ставили.

О том, кем станет после школы Галя Маклыгина, у учителей практически не было сомнений – конечно, актрисой, с её-то внешностью, смелостью, творческими способностями! Она и сама уже стала думать, что именно в этом её призвание.
- В Доме культуры работала женщина, которая окончила театральное училище, она просто уверена была, что я обязательно поступлю в артистки, и даже готовить меня начала. Но что-то я не решилась – смелости, видно, не хватило, да и думала всегда, что не потянут родители такое моё образование. А вот директор школы Иван Александрович Строинский, можно сказать, предвидел моё будущее. Приходит на урок и первым делом смотрит на мою пустую парту: «Что, – говорит, – опять наша чиновница на совещании?» Ещё одна его фраза запомнилась на всю жизнь: «Маклыгина может стать диктором центрального телевидения, но станет чиновником».

Как будто в воду глядел директор. Но тогда Галина пропустила эту реплику мимо ушей, более того, даже возмутилась немного: «Каким ещё чиновником, я учителем стану!»
- Учить детей мне всегда хотелось, – поясняет Галина Степановна. – Первая попытка поступить в пединститут была неудачной, да я особенно и не расстраивалась, хотелось поработать, зарплату получать. Опять же Леонтий Матвеевич Майоров устроил меня на работу в Труновскую школу, потом в Никитинскую перешла. Там я окончательно поняла, что вот оно, моё настоящее призвание. В институт поступила на заочное отделение, продолжала работать, на всякие девичьи переживания совсем не было времени.
Но всё же приятно было молодому педагогу, когда ученики на промокашках писали ей тайные признания, называя Галину Степановну строгой, но очень красивой учительницей.
- Были, конечно, у меня увлечения, – признаётся Галина Степановна, – и парень был, Володя, встречались, на танцы ходили. Только что-то я не очень расстроилась, когда он решил уехать в Набережные Челны. Тогда многие ехали туда на заработки. Вот у него были планы и на квартиру для нас, и на загс.
А нашей героине было не до загса, потому что про неё снова вспомнили в райкоме партии.
- Наш главный идеолог Татьяна Викторовна Сазанова практически за ручку вела меня по партийной дорожке с шестого класса. Работая в школе, я не переставала быть и ведущей на всех районных мероприятиях, и организатором. Директор школы вынужден был смириться с этим, тем более что проверяющий из облоно, побывав на моём уроке, сказал, что таких педагогов надо беречь. Но спорить с райкомом партии он не мог. Когда меня вызвали туда, он уже знал, что больше я в школу не вернусь. А вот я так не думала, сопротивлялась, когда мне в приказном порядке обозначили моё новое место работы – Дом пионеров, должность методиста. Но, как говорится, партия сказала: «надо»…
И партия говорила это слово практически на протяжении всей жизни нашей героини. Поэтому и не было у неё времени подумать о таких мелочах, как замужество, загс и прочие мелочи жизни обычных людей.
- Я не думала, – соглашается Галина Степановна, – другие за меня думали. Я заметила, что подружка Катя Соколова что-то уж очень часто заводит разговор о своём брате: и красивый-то он, и умный, и в Чехословакии служит. Я мимо ушей пропускала, у меня ведь уже готовый жених был, в Набережных Челнах квартиру зарабатывал.
Но судьбу не обманешь. Вернулся Анатолий Соколов из Чехословакии, где проходил срочную службу, и сестра первым делом познакомила его со своей подружкой.
- Она всё подгадала, – смеётся Галина Степановна, – на день рождения в Никитино меня пригласила, там и познакомились. Пошёл Толя провожать меня на автобус – вижу, глаза у него просто горят, да ещё и песню мне на прощание спел: «Вот, наконец, вчера вечером встретил я девушку…». Не скажу, что сразу влюбилась, но чем-то он меня зацепил.
И жених, видно, понял, что надо ковать железо, пока горячо – месяца через три заслал к любимой сватов.
- 7 марта это было, – вспоминает Галина Степановна, – а это самое горячее время, в ДК торжественное мероприятие к женскому дню. Сваты давно уж и выпили, и закусили, а невесты всё нет. Мама прибежала в ДК, говорит, мол, сваты-то сейчас уедут, а мне не уйти, концерт ещё не кончился.

Сосватали всё же занятую невесту. И свадьба была. И загс, конечно же, был. И остался в жизни Галины Степановны надолго.
- Разве я думала тогда, стоя в белом платье и фате под пыльной пальмой, что это будет местом моей работы? – рассуждает Галина Степановна. – Но, если честно, поменять работу мне уже хотелось. Конечно, Дом пионеров навсегда остался для меня родным, а уж о музее Бориса Корнилова я вспоминаю как о любимом ребёнке. Столько в него вложено и времени, и нервов, и души! Семья меня дома почти не видела. Наш маленький сын однажды заявил: «Пап, а я знаю, кого наша мама любит – не нас с тобой, а Бориса Корнилова».

Но не просто было поменять работу, на которую тебя партия послала. Даже когда возник реальный шанс возглавить загс, Галине Степановне пришлось столкнуться с практически непреодолимым препятствием – извечным соперничеством двух органов власти: райкома партии и райисполкома.
- Не думаю, что моя персона что-то значила в тот момент, – возражает наша героиня, – просто Евгений Георгиевич Шляпников, которому предложили мою кандидатуру на должность заведующей загсом, и Иван Николаевич Доброхотов, который не хотел отпускать меня с должности директора Дома пионеров, не стали осложнять отношения из-за такой мелкой сошки, как какая-то Галина Соколова.
Так или иначе, но в 1981 году Галина Степановна вошла в загс на правах заведующей.
- Удручающее, скажу вам, зрелище я застала, – вспоминает она. – Особенно та пыльная пальма мне покоя не давала – сколько можно бедным молодожёнам под ней фотографироваться! Лестница – кошмар, комнаты жениха и невесты – ужас. Шторы похожи на тряпки, потому что ими частенько обувь протирали перед регистрацией. Но дорогу в кабинет предрика я уже знала хорошо и первым делом пошла к нему. Появилась и краска, и прочие стройматериалы. А главное, появился архитектор Павел Котов, с которым мы чуть ли не по ночам рисовали эскизы будущего загса.

Много хорошего появилось в загсе и в жизни нашей героини: эскизы становились реальностью, семья крепла, несмотря на вечную занятость мамы. Вроде бы, всё вошло в нужную колею. Она даже свою мечту о школе сумела реализовать, вела уроки в школе №2. Но суровое слово партии снова нависло над Галиной Соколовой неукоснительным законом.
- На седьмом месяце беременности вторым сыном меня снова в срочном порядке вызвали в райком, – вспоминает она, – предложили должность заведующей идеологическим отделом. Я неделю ревела – так мне не хотелось. Но понимала – возражать бесполезно. Недолго, конечно, я там поработала, восьмидесятые подходили к концу, всё трещало и рвалось.

В лихие девяностые карьера нашей героини не оборвалась – наоборот, эти годы стали для неё не менее плодотворными. В районной администрации ей предложили должность заведующей общим отделом, и работы для её энергичной натуры хватало с избытком.
- Постоянно кого-то выбирали, перевыбирали, домой приходила только спать, – вспоминает Галина Степановна. – Честно признаюсь, я очень устала. Хотелось чего-то поспокойнее.
И спокойное не заставило себя ждать. В системе загсов произошла реорганизация, и наша героиня вернулась к своей любимой работе. Благодаря её способностям и, как она сама признаётся, наработанным связям, наш загс стал одним из лучших в области, а сама она государственным советником I класса Нижегородской области.

В этом почётном звании наша героиня и ушла на заслуженный отдых. Теперь на улицах города редко встретишь красивую, яркую, энергичную и очень общительную женщину. Куда же она делась?
- Никуда я не делась, – отвечает Галина Степановна, – от красоты и энергии, может, маловато осталось, но я живу полной жизнью. Хотелось бы, конечно, чтобы эта полнота была более приятной, но, к сожалению, не мы выбираем свою судьбу. Да, мне судьба дала много, но теперь и спрашивает по счетам. Жалею, что мало уделяла времени своим самым родным людям. Теперь навёрстываю. Муж серьёзно болен, мы переехали жить в Гавриловку – там он может чаще на свежий воздух выходить. И мне здесь лучше. Устала я от суеты, постоянного общения, чаще хочется побыть в одиночестве.
С возрастом все становятся философами. Но затворницей не стала, ни в коем случае. Мои друзья этого не позволят, сыновья тоже, особенно летом у нас многолюдно. Но самое главное счастье в моей жизни – это внучка Алиса. Мы всегда мечтали о дочке, и бог нам дал её. Так что на судьбу я не в обиде. И, пожалуй, соглашусь, что каждая женщина мечтает о загсе и о счастливом замужестве.