Ирина КОЛОБОВА
Фото: Александр ЮРЬЕВ
23.11.2022 г.

Нужен ли особенный повод, чтобы познакомить читателей газеты с каким-то человеком? Оказывается, нет, в нашем округе столько интересных людей, что хватило бы времени и газетных полос, чтобы рассказать о каждом.

Виктор Ефимович Тенятов был очень удивлён, когда мы пригласили его в гости в редакцию: «Зачем это, чего обо мне писать-то? Был бы хоть праздник какой…»
Это верно, профессиональный праздник ветеринарных врачей, каковым является наш герой, отмечался в конце августа. Но ведь никогда не лишне рассказать о человеке, отдавшем профессии более полувека. Особенно если и профессия не самая обычная, не та, которую нарасхват выбирает современная молодёжь.

- Это уж точно, – соглашается Виктор Ефимович, – молодёжь к нам не идёт, а то разве бы стал я работать до семидесяти двух лет?

- Вы совсем не выглядите на этот возраст.
- Выгляжу или нет, а 26 ноября стукнет ровно 72 годочка.

- Значит, всё-таки есть особый повод для нашей встречи – день рождения. Но всё же главная тема беседы – это ваша профессия. Расскажите, как вы её выбрали? Или она вас?
- Наверное, она меня выбрала. Я ведь с малых лет со скотиной возился. Хозяйство у нас всегда было большое: корова, овцы, поросята, иначе было бы не выжить. Богато не жили, но и не голодали. Я в Хахалах родился. Отец с фронта пришёл без руки, так что приходилось во всём помогать. Ему сначала как инвалиду предложили должность страхового агента, даже наган дали. Как мне хотелось его в руках подержать, барабан покрутить! Но отец прятал его подальше от меня. А потом он так наладил без руки обходиться, что и со всеми колхозными работами смог управляться.

- Колхозы в пятидесятых годах были на большом подъёме, работы всем хватало. Потому, наверное, и ребятишки в те времена взрослели очень рано. Вам тоже в детстве пришлось изучить все колхозные специальности?
- Нам всегда хотелось сбежать к родителям на работу – там столько интересного, конечно, всё на ус наматывали. Но на нас было домашнее хозяйство, с одной только коровой забот хватало на целый день: выгнать, встретить, накормить. Да и следить всегда надо было, чтоб на колхозные поля не залезла, а то оштрафуют, да чтоб не объелась чем-нибудь.

- А если вдруг объелась, так знали, чем помочь?
- Знал, только самому мне тогда было не справиться. Мог поуговаривать, погладить, а уж если дело серьёзное, то без ветеринара не обойтись.

- Значит, уже в детстве мечтали лечить животных?
- Не мечтал я об этом, мог разве что собаке ранку помазать или птенцу какому крылышко перевязать. Тогда Гагарин в космос полетел, вот о космосе мы все и мечтали.

- И всё же выбрали ветеринарию…
- Сам не знаю, как получилось. Друг во всём виноват, он старше меня и уже учился в Лысковском ветеринарном техникуме. Приехал на каникулы и стал меня уговаривать. Я десятиклассником был в третьей школе, пора профессию выбирать. Вот и выбрал – вдвоём с одноклассником Борисом Напыловым поехали поступать.

- Похоже, тогда одни парни на ветеринаров учились?
- Девчонки тоже были, но парней больше. Интересно было учиться, за партой мы мало сидели, в основном всё на практике познавали. После техникума меня в Семёнов направили в ветлечебницу, что на вокзале находилась. А потом в Хахалах ветеринарный участок открылся, и я туда перешёл. Приехала к нам в Хахалы молоденькая медичка Маша из Тонкино. Познакомились, поженились, а тут и повестка в армию подоспела. Осталась моя Мария Филипповна ждать солдата и… дочку.

- Далеко от родины служили?
- Далеко, в Крыму, в морской пехоте. В пехоте служить недолго пришлось, перевели меня в штаб. Вызывает как-то начальник штаба, говорит: «Пляши, дочка у тебя родилась, собирайся в отпуск на десять суток». Вот это радость была.

- Получается, что в вашей семье два медика: один людей лечит, другой животных. В Хахалах, наверное, вы в почёте были?
- После армии мы решили поехать на родину жены, в Тонкино. Полгода там работали, уж не знаю, в почёте ли были, но редко обходилось, чтобы в ночь-полночь в окошко не постучали, помощи не попросили. Да так с тех пор и повелось, медики на селе всегда пользовались спросом, а уж тем более ветеринары – скотина-то, считай, в каждом дворе. Потом начальник Варнавинской ветстанции Владимир Игоревич Новосёлов позвал к себе на работу, и мы переехали в село Горки. Три года там жили.

- Домой-то, в Семёновский район, не тянуло?
- Тянуло. Приехал как-то на вокзал и зашёл в ветлечебницу, а там Юрий Иванович Жилин, начальник станции. Говорит, мол, хватит скитаться по углам, переезжай к нам в Беласовку.

- И жильё сразу дали?
- Без угла мы никогда не были, но именно угол нам всегда и давали. И в Беласовке тоже выделили жильё при станции, там и сын у нас родился. А квартиру не мне, а жене дали. У меня приятель был Борис Анатольевич Ляшков, как-то встретились, он и говорит: чего, дескать, квартиру не просишь, иди к Серову, он не откажет. И я пошёл к председателю, он и правда не отказал: распорядился выделить квартиру для медицинского работника. В ней до сих пор и живём.

- В те времена работы, наверное, было больше, чем сейчас?
- Работы нам всегда хватало. Конечно, бывало на мне одном колхоз Мичурина был, и только успевай поворачиваться: и колхозная скотина, и домашней под завязку. Фельдшер считался главным человеком на селе. Специальные хорошо оборудованные кабинеты были на каждой ферме, и медикаменты все, какие только возможны, и инструмент. Была возможность оперировать не в полевых условиях. Теперь весь район десять ветеринаров обслуживают. Всю скотину наперечёт знаем. Нет, раньше лучше было, интересней, жизнь била ключом. Дадим объявление по радио или в газете, что проводится профилактический осмотр скота и прививки против бешенства, и всё в порядке, тебя уже ждут. А сейчас поездишь по району, покараулишь, когда хозяева дома будут.

- Тяжело было, когда колхозы разваливаться начали?
- Конечно, тяжело – непонятно, что будет, как будем жить, как работать. Но потихоньку привыкали. Вместо колхозов стали образовываться подсобные хозяйства на предприятиях, я устроился на работу в одно такое хозяйство. А потом снова вернулся в районную ветстанцию. Так и работаю, хоть давно уже на пенсии. Некому нас менять, не идёт молодёжь на нашу работу. А ведь такие условия им предлагают: и жильё, и зарплата неплохая, нам бы раньше так.

- Наверное, все в частные клиники подались да собственные лечебницы открывают? Сейчас ведь вместо коров, поросят и овец всё больше собак да кошек заводят, экзотические животные в моде. Кстати, вы смогли бы вылечить какую-нибудь игуану или просто дорогущего породистого пса?
- Распознать болезнь, может, и смогу, посоветовать лекарства тоже бы попытался. Но за операцию не взялся бы. В наше время в техникуме учёба была направлена именно на домашний скот. Но мне всегда хотелось подучиться, получить побольше знаний и навыков. Время-то идёт, новые болезни появляются, новые методы лечения. Одно дело корове разорванный бок зашить или телёнка принять, а другое – опухоль у собаки вырезать, да сначала ещё диагностировать – злокачественная или нет.

- Так почему же не решились подучиться?
- Почему не решил? Решил и сделал. Поступил в Кировскую сельхозакадемию. Сейчас вот думаю, уж не на спор ли я это сделал. Поругались мы как-то с одним начальником, а у него главный козырь: «У меня высшее образование, я врач, а ты – простой фельдшер». Вот тут меня и заело. А сотрудница наша Надежда Груздева поддержала меня, она первая поступила, а я следом за ней.

- Не страшно было в солидном возрасте за студенческую парту садиться?
- Поначалу неловко было, а потом – ничего, девчонки помогали. На первой сессии, помню, вызывают меня в деканат, мужчина солидный такой, спрашивает: «Ну, как там Шуда (село в Варнавинском районе – авт.) поживает?». Я растерялся: откуда декан знает, что я в Шуде жил? Оказалось, что мы вместе одно время работали, он сменил меня, когда я в Семёнов уехал.

- Высшее образование вам было нужно, чтобы потешить самолюбие, чтобы у вас тоже был собственный козырь, или оно сыграло роль в дальнейшей работе: всё-таки вы врачом стали?
- Сначала думал про самолюбие, а потом учёба так захватила, так много нового узнал! Думал, что вот теперь и операции буду делать. Но врач я только лишь по диплому, а на деле так и остался фельдшером. Правда, к зарплате тысячу добавили.

- А ведь могли бы свою ветлечебницу открыть.
- Мог бы, наверное. Но время уже ушло, да и нет во мне предпринимательской жилки – как был колхозным ветеринаром, так и остался.

- То есть вашими главными пациентами так и остались крупные рогатые? А можете рассказать о каких-то серьёзных случаях из вашей практики?
- Много всякого было, всё не упомнишь. Если кто добрым словом вспоминает, то спасибо, а я не запоминаю. Хотя один случай помнится. В Озёрочной это было, на ферме. Брали мы у коров кровь на анализ, а одна что-то так взбрыкнула, выбила пробирку из рук, а кровь из неё брызнула на морду быку, который стоял в соседнем стойле. Вот это, скажу я вам, был триллер. Тот озверел, цепи порвал, скотник с испугу выскочил, и остались в опасной зоне четыре женщины и я. Как у меня ловкости хватило схватить его сначала за рога, а потом и за кольцо удалось ухватиться, сам не знаю. Он тут же упал, как подкошенный. Слава богу, обошлось.

- Вас учили с ними обращаться, или это на подсознании сработало?
- Конечно, учили. Каждый ветеринар как «Отче наш» должен знать, что, например, ни в коем случае нельзя подходить к скотине даже в самом лёгком подпитии. Они запах алкоголя чувствуют нутром. В Сухобезводном как-то пьяненький пастух пострадал от этого, бык насмерть его забодал. Пришлось потом и самого быка ликвидировать. Хозяева стали его бояться, а животные это тоже очень тонко чувствуют: боятся – значит, слабые, значит, можно их не слушаться.

- Сейчас сложилась не самая положительная ситуация с разными гриппами у животных. Раньше был свиной или птичий грипп?
- Болезни всегда были, но сейчас есть такие, про которые мы раньше слыхом не слыхивали. Ничего не поделаешь, время идёт, много нового, не всегда хорошего к нам поступает. Взять тех же самых экзотических животных – никогда не знаешь, чего от них ждать.

- А почему так долго мы не можем закрыть карантин по свиному гриппу?
- Это тоже легко объяснить. Наши кабаны – те ещё спринтеры, они ведь утром в нашем районе, а к обеду уже в Варнавинском, могут и в другую область убежать, им Волгу переплыть труда не составляет. А для того чтобы определить уровень заболеваемости, необходимо определённое количество добытых голов, чтобы все анализы сопоставить, всё рассчитать и убедиться окончательно, что зараза ушла.

- У вас пятьдесят лет трудового стажа. Неужели не хочется отдохнуть?
- Да я уж пробовал, увольнялся на три месяца. Сначала вроде ничего, домашние дела, огород, дети с внуками в гости приезжали. А потом ходил по комнатам как неприкаянный – не знал, чем заняться. Да и не получается уйти-то, когда не отпускают. Всё время думаю: а кто работать будет?