Юлия МЕРКУШОВА
12.02.2015 г.

«Интернациональный долг» в Афганистане отдавали около сотни семеновцев

Никто не будет спорить, что война – страшная штука. Однако она подчас обнажает пороки, дремавшие годами в человеке. Война в считанные секунды превращает людей либо в героев, либо в трусов.

Были сборы недолги...

За время афганской войны для выполнения «интернационального долга» из Семеновского района было отправлено около ста человек. Кто-то так и не смог увидеть мирную жизнь, а кто-то и по сей день с содроганием вспоминает ад на чужой выжженной земле.

Начало 80-х. Война в Афганистане уже набрала страшные обороты, хотя в Союзе об этом тогда мало кто знал. В это время молодые мальчишки получают повестки из военкомата. Служить вместе предстояло землякам С. В. Корешкову, В. Г. Рыбакову, Ю. Н. Красильникову, И. А. Медведеву и А. П. Лукашову, хотя тогда они этого еще не знали. 

Сборы были недолгими, и вот в строю таких же подстриженных под «ноль» и веселых парней на сборном пункте они тихо беседуют о предстоящей поездке к месту службы.  Из Дзержинска их направили в Москву, затем был Душанбе и наконец Пяндж (граница Таджикистана с Афганистаном)…

- Там – небольшая подготовка и вот мы, воины-пограничники, вроде бы, готовы к бою, – рассказывает Александр Павлович Лукашов. – Вспоминаю вводную лекцию об Афганистане – нам ее читали офицеры, вернувшиеся оттуда. «Население Афганистана – это потенциальный противник. Если вы увидели грязного и бородатого местного жителя, к тому же с оружием, можно сразу поражать цель». Для нас, глупых и молодых пацанов, это казалось какой-то игрой.

Днем - друг, ночью - враг

А когда ребята поняли, что это вовсе не игра, многим из них расхотелось пересекать чертову границу, чтобы не попадать в мохнатые лапы страха, парализующего весь организм. Некоторые честно признавались: «Я боюсь!», но приказ есть приказ, и он не обсуждается. Командиры железно аргументировали «Да я два года служу в Афгане, и каждый день вот этими руками рву духов на части. Это ты, пацан, мне будешь говорить про страх?».

- Не знаю, как других парней, меня же страх окутывал позже, когда бой был позади, когда я оказывался в родной палатке в ППД (пункте постоянной дислокации – авт.), – признается Игорь Александрович Медведев. – Лежишь в постели, анализируешь операцию, и вот тогда страх заполняет все внутренности.  Думаешь: а если бы было по-другому, а если бы я вовремя что-то не заметил и не выхватил оружие? При изнуряющей жаре в 60 градусов по Цельсию все тело покрывается холодным омерзительным потом. Затем проходит – успокаиваешься, но стоит опять подумать о боях, как все повторяется.

За время операций, которые длились от двух недель до нескольких месяцев, парням казалось, что проходит целая жизнь, целая вечность. А как они, юные мальчишки, кричали: «Мамочка родная!», когда смотрели в лицо смерти. Удивительно, но девятнадцати- двадцатилетние советские парни оказались сильнее профессиональных убийц-душманов.

Страх и приказ

-Когда впервые видишь мертвого врага, тело непроизвольно парализует, мыслей в голове никаких, просто не можешь отвести взгляд от тела, – признаются ветераны. – Хотя в такой ситуации все вели себя по-разному: одни начинали плакать и кричать, другие съеживались от приторного запаха паленого мяса, смешанного с запахом пороха и крови. Но приходилось быстро брать себя в руки и двигаться дальше.

Горы окружают со всех сторон, узкая тропка вьется среди черных оголенных скал – настолько раскаленных, что, кажется, стоит плюнуть на них – зашипят. Конечно, если соберешь слюны, – глотка пересыхает в считаные секунды. При этом плечи оттягивает 20-килограммовый вещмешок, с непривычки кружится голова. И лишь одно желание – скрыться в прохладной тени и позабыть, что идет война.

 - Афганцы все для нас были на одно лицо, впрочем, как и мы для них, – рассказывает Александр Павлович. – Они – наверное, по своей крестьянской натуре – запасливый народ. Чего только у них не найдется! – брали все, что плохо лежит. А были и такие духи, которые и вашим, и нашим! Днем они помогали советским воинам носить оружие, угощали лепешками, повторяя: «Бача, бача» – друг. Вот стоит он перед тобой, покорный, обреченный, рассказывает о папе с мамой, о жене-красавице, о детях, которые в кишлаке его ждут. Отпустишь бедолагу, а ночью он берет оружие, идет в горы и долбит наших. Тут-то и вспоминались вводные лекции про Афганистан: «Если вы увидите грязного и бородатого местного жителя…»

Но грязными и бородатыми были не только афганцы – и наши парни лишь изредка могли себе позволить окунуться в ледяной горной реке. Солдат косили различные болезни: малярия, дизентерия, желтуха, тиф и другие смертельные в тех условиях заболевания. И если уж ты попал в санчасть с подозрением на одну из этих зараз, тебя не отпустят в Союз.

До и после

-Выполняя одну операцию, наша группа в составе пятнадцати человек двигалась в сторону провинции Кундуз, – вспоминает Игорь Александрович. – Но дойти до цели смогли далеко не все. Я ехал вместе с товарищем на БТРе, он держал АГС (гранатомет – авт.) Духи, заняв выгодные позиции, открыли по нам огонь. В столбах пыли было невозможно понять, что происходит вокруг. Я услышал жуткий крик и увидел своего товарища на земле. Подбежал к нему… а у него пол-лица нет, но еще жив. Находясь в шоке, он продолжал держать в руках гранатомет и кричать «Помогите мне сесть на БТР!»  Подоспели «вертушки», но до санчасти парня живым так и не удалось доставить.

На афганской земле погибли и двое семеновских парней. Константин Морозов, водитель БТРа, в городе Имам Сахиб попал в засаду. Прикрыл своих товарищей, но сам был убит. Сергея Безрукова, сапера, при разминировании дороги застрелил снайпер-афганец.  

Афганская война пролегла глубоким рубцом через многие сердца и навсегда установила границу между «до» и «после».

Уважаемые семеновцы! В субботу, 14 февраля, в 11.00 на Заводской улице нашего города, у мемориала памяти погибшим воинам афганской и чеченской войн состоится митинг, посвященный 26-й годовщине вывода советских войск из Афганистана. Совет ветеранов приглашает участников боевых действий в Афганистане и Чечне, а также всех, кому небезразлична эта тема.

Фото Александра ЮРЬЕВА и и из личного архива И. Медведева