Ирина КОЛОБОВА
Фото Александра ЮРЬЕВА
25.12.2021 г.

Ну вот и подходит к концу наш календарь, осталось перелистнуть или оторвать последние листочки и отметить последнюю перед главным, финальным праздником года профессиональную дату.

Символично, что венчает праздничный календарь профессий именно День спасателя. Праздник совсем молодой, ему всего-то двадцать шесть лет, но это если говорить только об официальной дате. Смысл самого явления, глубина его необходимости для жизни человека не измеряется цифрами, временем и прочими величинами.
Герой нашего праздничного номера – начальник 115 пожарно-спасательной части, майор внутренней службы Максим ЛУШНИКОВ – старше своего профессионального праздника всего на четыре года, в ноябре ему исполнилось тридцать лет. Много это или мало для настоящего спасателя, что такое вообще настоящий спасатель и как им становятся? Спросим у Максима.

- Думаю, что возраст для профессии спасателя у меня самый подходящий, – говорит Максим, – настоящий я или нет – не мне судить. А вот как становятся спасателями, у меня нет рецепта. Могу только рассказать, как получилось лично у меня.
Скажу честно: с детства об этой профессии не мечтал, в роду с обеих сторон у меня при погонах были только деды, воевавшие за Родину. У моего отца была самая мирная профессия – строитель. Не помню, что я там думал в раннем детстве, о чём мечтал, но в школу дзюдо записался в первом классе. И с тех пор тренируюсь основательно и постоянно.

- Наверное, лидером был среди своих друзей? Приходилось применять на практике свои бойцовские качества и физическую силу?
- Трусом я никогда не был, но и драться не любил. Вообще, мне больше нравилось и до сих пор нравится общение с природой. Мы с отцом постоянно были вместе на рыбалке. В школе дзюдо ходили в походы, в лицее – сплавлялись на байдарках. Вот здесь хорошая физическая форма была необходима.

- А внешнюю форму – в смысле, погоны – когда решил надеть?
- А вот после окончания лицея и решил. Не было у меня чёткого решения – куда пойти учиться, и решил я пойти в армию. Очень хотелось на практике применить все свои физические качества. Родители, конечно, забеспокоились, предложили лучше в военное училище попробовать. Но я как-то об этом не думал и подал документы в строительный институт и в сельхоз. Ну, а чтобы родителей не обижать, ещё и в военное подал. На него большой надежды не было, я ведь выбрал не просто училище, а Московскую академию МЧС – как говорится, проиграть, так миллион. Но не проиграл. С институтом было проще: подал документы и по количеству баллов должно было решиться, прошёл – не прошёл. А в академии абитуриенты должны были целый месяц жить в казармах, вживаться, так сказать, в службу. И я целый месяц вживался. И так вжился, что сообщение о зачислении меня в студенты строительного института не очень-то и порадовало. Забрал я документы и 1 сентября побрился наголо – так сказать, отрезал все пути назад.
Мне понравилась эта предучебная практика, понял, что могу, что совсем не страшно жить вдалеке от дома и практически в полной изоляции от внешнего мира. А ещё я понял, что это позволяет закалять характер – родителей рядом нет, приходится со всеми проблемами справляться самому. За пять лет учёбы я даже в увольнение редко ходил. А куда ходить-то? Знакомых в Москве нет, просто гулять… Я всё своё свободное время посвящал спорту и физической подготовке.

- Пять лет строгой дисциплины, а вы все – молодые, горячие. Не трудно было управлять своим характером?
- Были моменты, когда очень трудно приходилось. За все пять лет меня только один раз наказали – с наряда сняли по смешному и притом надуманному поводу – за то, что я якобы сидел на батарее. Была несправедливость, и ответить хотелось, и возмутиться. Но я уже понял: чтобы научиться командовать, надо научиться подчиняться и исполнять команду.

- Вас в академии учили командовать?
- Конечно, мы выходили оттуда офицерами в звании лейтенантов. Но служить учили более тщательно. Была замечательная практика в учебном центре спасателей под Питером. Мы жили в условиях, приближённых к боевым. Научились многому: и машины резать гидравлическим и бензоинструментом, и людей спасать из различных точек, тренируясь на скалодроме. Я там получил квалификацию спасателя.

- И куда направили служить молодого лейтенанта?
- С распределением там строго – я обязан был пять лет отслужить в Нижегородской области. Если честно, хотелось остаться в Нижнем, мне уже понравилось жить без родительской опеки, но наш генерал строго приказал: в Семёнов. Об одном только переживал – очень хотелось применить все свои навыки и знания на практике, а не на бумажной работе. Но назначили старшим инспектором Госпожнадзора. Однако приказы не обсуждают, их выполняют.

- Но и эта работа, наверное, не лишняя для настоящего спасателя?
- Конечно, это очень важная работа, и не менее трудная в психологическом плане. Тушить огонь, спасть людей здесь не приходится, а вот общаться с людьми, задавать вопросы тем, кто чудом остался жив, потерял всё своё имущество или даже близких – это нелегко. Мне пришлось общаться с родителями погибших на пожаре в Покровском. У меня не было абсолютно никакого опыта ни в общении, ни в определении всех необходимых данных пожара. Повезло – я обнаружил видеокамеру на соседнем гараже, и вся картина пожара прояснилась.

- А как у молодого спасателя складывалась личная жизнь?
- С Машей мы познакомились, ещё когда я учился в академии. Приехал на Новый год, и встретились в одной компании. Потом поженились, дочка родилась. И вдруг – реформы, которым безоговорочно нужно подчиняться. В результате меня направляют на службу в другой район. А у нас только-только семья образовалась, от смерти мамы я ещё не успел оправиться. Трудно давалось мне решение, но я уволился с работы. Устроился в колонию №1. Четыре года ездил, интересного рассказать нечего, но и эта служба стала для меня хорошей практикой.

- То есть копилка навыков, способностей, различных мелких и крупных деталей для рождения настоящего спасателя пополнялась? Когда же наконец ты смог их применить на практике?
- Узнал, что в нашем 28-м пожарно-спасательном отряде ввели новую должность – руководитель отдела организации службы, подготовки и пожаротушения. Не очень я надеялся, что меня возьмут, но всё же рискнул, предложил свою кандидатуру. Александр Владимирович Марков помог, он прекрасно знал, что не от хорошей жизни я ушёл из отряда, не сбежал, реформы тогда по многим из нас тяжело проехались.

- Ну, а когда наконец дипломированный спасатель проявил себя на настоящем пожаре в качестве главного героя?
- В августе этого года меня назначили начальником 115-го пожарно-спасательного отряда, а это значит, что я дождался своего часа. Я иногда думаю, что это нехорошо – мечтать о пожаре, о том, как ты спасаешь людей, но ведь практика показывает, что трагедий меньше не становится, значит, всегда надо быть готовым. И да, я мечтаю спасти хотя бы одну жизнь, и уверен, что смогу, если понадобится. Мой друг, с которым мы вместе в академии учились, служит в Москве, и недавно рассказал о том, как он спас женщину из пожара, буквально вынес её на руках. Он для меня – герой, я им горжусь. Этим летом я принял боевое крещение на пожаре в деревне Лыково. Жара была страшная, и огонь со всех сторон, домов пять одновременно горели. Ползёшь по-пластунски, а сердце то об землю стукнется, то об позвоночник.

- Страшно было?
- Нет, когда знаешь, что надо делать, тогда не страшно, страх – он от растерянности и от непонимания. Страшно было, когда я родителей хоронил. Страшно, непонятно и ужасно обидно от того, что невозможно ничего изменить. Ещё раз этим летом было страшновато. Звонит мне сосед по даче – я занят, трубку не беру, хотя уже что-то почувствовал, он мне редко звонит. А тут слышу, тревога заиграла – пожар в Меринове. Вот тогда я рванул. Кажется, так быстро я никогда не ездил. Приезжаю – точно, соседский дом горит. Организовал бригаду из соседей, расставил по местам: кому – лопата, кому – ведро, кому – шланг. А тут и пожарная команда подоспела.

- У тебя в подчинении большая часть, люди разные и по возрасту, и по характерам? Получается быть начальником?
- Мне больше нравится «руководитель», слово «начальник» я не люблю. Рано говорить о том, получается или нет, но я стараюсь, даже книги умные читаю, и не про тушение пожаров, а про человеческие взаимоотношения. Скажем так, у нас идёт этап притирки – они ко мне присматриваются, тестируют, так сказать, а я их. Надеюсь, даже уверен, что всё получится. Уверен, что никогда друг друга не подведём. Это в спокойной обстановке можно и поспорить, и характер показать, а на боевом посту мы все – единый организм.

- На личную жизнь время остаётся? Как, к примеру, праздники отмечаете?
- Мы всегда семьёй отмечаем, втроём, спокойно и тихо. В этом году я дежурю с 31-го на 1-е, а жена, наверное, будет загадывать желание, чтобы ничего страшного в эту ночь не случилось.

Да, такое желание для жены спасателя, пожалуй, самое заветное, и не только под Новый год. Например, в тот момент, когда готовилась эта статья, мимо редакции промчались три пожарные машины, а наш герой вдруг перестал отвечать на звонки. Подозрение, что он помчался на пожар, полностью подтвердились. Руководитель боевого отряда спасателей в первых рядах, надев «боёвку», бросился ликвидировать пожар в Пурехе. Там горел старый многоквартирный дом. Людей в доме было мало, поскольку он готовится под расселение и, к счастью, обошлось без жертв. Пожар был локализован за короткое время. Только наш настоящий спасатель немного «пострадал» – зачерпнул сапогами ледяной воды из проруби. Хорошо бы, чтобы все его подвиги (хоть настоящие спасатели и не считают свою работу подвигом) ограничивались только такими потерями.