Ирина КОЛОБОВА
Фото Юрия КОЛЮКИНА
09.06.2020 г.

8 июня – День социального работника. Это достаточно молодой праздник, ему всего лишь двадцать лет, так что нынче – юбилей.

О социальном работнике как о профессии мы впервые услышали в конце девяностых годов прошлого века, между тем история этой профессии уходит своими корнями в петровские времена. Царь – реформатор хорошо понимал, что требуется людям для нормальной жизни в стране, и в 1701 году он подписал Указ о создании богаделен для престарелых, нищих и больных.
Когда-то это слово звучало для русского уха вполне нормально – богадельня, приют. Оба эти понятия  сразу же влекли за собой другое, красивое и доброе – милосердие. Потом Россия переживала ещё множество различных реформ и революций, и все эти хорошие, правильные слова приобрели негативный оттенок. «Милосердие – поповское слово», – говаривал незабвенный Глеб Жеглов. Но не зря говорят, что история развивается по спирали. На сегодняшнем витке времени мы снова вернули милосердию исконный смысл.

Павлина Григорьевна Парфёнова – настоящий служитель человеколюбия и доброты, и работает она в своей стихии, в Доме милосердия. Павлина Григорьевна – важнейший человек в доме, ведёт всё большое хозяйство, она – сестра-хозяйка. А так и хочется сказать, сестра милосердия. Думаю, что все жильцы большого дома согласятся со мной.

И легче станет ему и мне…

Вряд ли когда-то молодая, весёлая девчонка с редким и красивым именем Павлина мечтала всю жизнь ухаживать за стариками и больными. Родилась она в хорошей, крепкой деревенской семье. Училась в Беласовской школе. Как сама признаётся, звёзд с неба не хватала, поэтому о высшем образовании или о какой-то особо модной профессии не мечтала. Выучилась на швею-мотористку, а на практике освоила все специальности, необходимые для жизни.
Как-то к соседке в гости приехал племянник и сразу же обратил внимание на симпатичную, весёлую девушку. И тётка намекнула, что, дескать, хорошая девчонка, работящая. Так и познакомились, поженились, и переехала Павлина из своего Елисеева в Пруды за мужем Александром. Вот там и пригодились ей все навыки, полученные в своей семье. Огород, скотина, хозяйство – это для неё не в новинку. Но, согласно требованиям новой семьи, пришлось и многое другое изучить.

- Саша мой очень работящий был, – рассказывает Павлина Григорьевна, – в колхозе трактористом был, комбайнёром, а дома и ложки резал, и мочало делал и кисти. Очень красивые ложки у него получались, рыбацкие, всякие. Свекровь научила меня их резьбой украшать, и работа ещё лучше спорилась. Без дела, в общем, не сидели, да в деревне по-другому и нельзя. А ещё он у меня гармонист был наипервейший. Бывало, ни одна гулянка без него не обходилась, ну, и я с ним, конечно. На свадьбы звали, на проводы. Я всегда была певунья-плясунья, и сейчас, как услышу гармошку, так хоть в пляс…

Хорошая семья была у Парфёновых: двое деток, хозяйство крепкое, муж любящий, работящий. Павлина Григорьевна ни от какой работы не отказывалась, и в швейнике работала, и в колхозе. Потому, когда в Федосееве выстроили несколько комфортабельных домиков, Парфёновы стали первыми новосёлами.
- Когда колхозы начали разваливаться, народ стал работу искать, – продолжает Павлина Григорьевна. – Я устроилась в Дом престарелых санитарочкой, на кухне немножко работала. Саша меня возил каждый день на работу, ехать-то не очень далеко. Хозяйство вели, муж где только мог подрабатывал, детей подняли. Да видно, не зря говорят, что от судьбы не уйдёшь… Умер мой Саша скоропостижно. Как-то прихватило сердечко, я было «скорую» вызывать, а уж и поздно. Сорок девять годиков ему всего было. Не знаю, как и пережила я это горе. Так мне всё напоминало о нём в нашем доме, хоть плачь. Вот тогда и продала дом и купила жильё в Семёнове. Тут и работа рядышком, и новые заботы от горя отвлекали. А вскоре судьба и подарочек подбросила – освободилось у нас место сестры-хозяйки, и меня повысили. Вот так уж тринадцать годиков и работаю, да ещё и кастеляншей на полставки. Мне работа очень нравится, она как будто по мне. Я ведь общительная, разговорчивая, а в нашей большой семье это необходимые качества. Другой раз гляжу, что-то загрустил кто из жильцов, – поговорим за жизнь, посмеёмся или поплачем, и легче делается и ему, и мне. Все неприятности помогает пережить любимая работа…

Счастливые сюда не попадают

Пережить неприятности любимая работа, конечно, поможет, а вот уберечь от них, увы, не всегда. Видать, очень тяжёлый крест уготовила судьба этой женщине. Только она чуть-чуть свыклась с потерей мужа – новая беда.
- Сынок мой на машине разбился, – горюет Павлина Григорьевна, – вот уж год как схоронили. И снова работа помогла в себя прийти. Посмотрю на своих домочадцев – кого дети бросили, кто сам докатился до одинокой жизни, кто вообще недвижимый лежит, да что уж тут говорить, нет у нас в доме счастливых-то людей. Вот и стараюсь им хоть чуточку своего тепла отдать. И опять легче делается, когда понимаешь, что не у одной тебя горе. То огурчиков-помидорчиков старичкам принесу, то варенья к чаю – мелочь, а людям приятно, вроде как родные в гости приехали.
К кому-то ездят дети, родственники, но таких очень мало. Узнать бы, почему так сложилась у них судьба, да не больно любят они на эту тему разговаривать. Да и понятно – кому хочется раны бередить. Я не лезу к ним в душу. Но другой раз так и задумаюсь, это до какой крайности должен дойти человек, чтобы родную мать или отца в такой вот дом сдать. Пыталась на себя прикинуть – не получается, даже сердце заболит от одной только мысли. Но ведь, и правду сказать, такие случаются ситуации у людей, что и в самом немыслимом кино не увидишь. Так что я не сужу и не виню никого.

Меня часто спрашивают, есть ли у меня любимчики в нашей большой семье. Не знаю, что и сказать. Конечно, есть люди более приятные, с кем-то поговорить хочется почаще. А люди в нашем доме все разные. И модница своя есть, очень привередлива в выборе одежды. Иногда даже обижается, если какой-то понравившийся халатик ей по размеру не подходит. Приходится как-то сглаживать конфликт. А есть такие, особенно мужчины, что и не заставишь переодеться. И по-хорошему говорю, и построже, что, дескать, чистота у нас на первом месте.
Но не только во вкусах наши люди разные. Они по-разному вообще входят в нашу особенную жизнь и живут по-разному. Кто как-то сразу определяется, успокаивается, а то и пару себе найдёт. А кто так и уйдёт в мир иной со своей бедой в душе, так и не раскроется.  Очень они все ранимые, да и у нас самих здесь сердца обнажаются.

И о жизни порассуждать, и о душе задуматься…

-Наш Дом милосердия – лучшее место, чтобы понять и смысл жизни, и цену счастью, – продолжает размышлять Павлина Григорьевна. – Вот, вроде бы, всё у них здесь есть – сыты, обуты, одеты. Развлечения разные, за здоровьем следят. В нашей семье сейчас 85 человек, а дом рассчитан на 105, так что в основном каждый имеет отдельную комнату. И телевизоры себе покупают, и какое-то убранство по вкусу. В огородике нашем покопаться могут, если пожелают, – лучок у нас там на грядках, морковка, цветочки. Вроде бы, рай, а не жизнь. Только вот не пожелают они никому такого рая. Конечно, есть такие, что и в прошлой жизни ничего хорошего не видели, потому что сами себе такую жизнь создали. Им обижаться не на кого, разве что на судьбу. Да они и не обижаются, принимают всё как есть. А вот когда к кому-то родственники приезжают, так очень им завидно. Так что есть у нас тут возможность и о земной жизни подумать, и о душе задуматься. И не только жильцам, но и нам.

В нынешних условиях пандемии время задуматься о жизни у сотрудников Дома милосердия прибавилось. Они теперь здесь практически живут.

- Да, мы по две недели здесь живём и две недели отдыхаем, – рассказывает Павлина Григорьевна. – Мне, например, совсем не в тягость такой распорядок. Условия у нас хорошие, как дома. Думаю, что не напрасно такой график установили, у нас на удивление ни одного заболевшего. Хотя ведь наш контингент – самая что ни наесть опасная группа риска. Слава Богу, а то они ведь у нас и так судьбой обижены, не хватало ещё только коронавируса для полноты картины. Но погулять-то им хочется, ждут не дождутся окончания карантина. Да и по нам скучают, когда по две недели нет. Только зайду после выходных, так сразу: «Полиночка, как мы по тебе соскучились!..» Ничего не скажу, приятно, будто домой после долгой разлуки вернулась, а там меня ждут.