Ирина КОЛОБОВА
Фото Александра ЮРЬЕВА и из семейного архива Куклиных
26.10.2019 г.

Если бывает водитель от Бога, то это – Павел Николаевич КУКЛИН

Завтра – День работников автомобильного транспорта. Это один из немногих праздников, не поддавшихся реформам революционной эпохи, возникшей на рубеже веков.  Как установили его в далёком 1980 году указом Президиума Верховного Совета СССР, так и празднуем мы День шофёра каждый год в последнее воскресенье октября.
Не поддался реформам и всяческим временным изменениям и наш сегодняшний герой Павел Николаевич КУКЛИН. Как был настоящим шофёром, так им и остался.

Про таких людей хочется сказать, что они родились с автомобильной баранкой в руках. Шофёр от Бога – звучит, возможно, слишком высокопарно, но в отношении Павла Николаевича вполне справедливо. Написать об этом известном в городе человеке хотелось давно, и при обсуждении кандидатуры на роль главного героя праздничного материала двух мнений не возникло.
Свою немного по-детски звучащую фамилию Павел Николаевич привёз в Семёнов из Шахуньи. Он родился в этом рабочем посёлке, окончил школу, СПТУ, испытал на себе все прелести жизни в большой, дружной, но весьма небогатой семье. Отец – инвалид войны – привил своему «последышу», седьмому ребёнку в семье, большое уважение к труду, ненависть к войне и любовь к людям, к миру.

- Мы в детстве, помню, рогожки из мочала плели, – вспоминает Павел Николаевич КУКЛИН. – Не  то чтобы очень трудная работа, но нудная, да и платили за неё копейки. Но во время работы отец рассказывал фронтовые истории: как солдаты гибли, как простых людей расстреливали… И я тогда думал, что мы очень счастливые люди, и старался как можно больше семье помочь, чтоб ещё лучше было…

В детстве Павел, как и большинство его сверстников, мечтал стать лётчиком, но не военным, а пассажирским. Самолёты он только в кино видел, да, наверное, в счастливых снах, где он в красивой форме легко поднимался по трапу самолёта, входил в кабину и уверенно брал в руки штурвал… Про штурвал почти сбылось, только оказался он не в кабине пилота, а в тракторе. Огромный, похожий на танк трелёвочник, молодому парнишке доверили, когда ему не исполнилось ещё и восемнадцати.  Он мечтал, что может, хоть в армии повезёт и он попадёт в лётные войска… Опять не сбылось. Его как последнего сына в семье фронтовика-инвалида в армию не взяли – помощник, кормилец. Вот он и помогал, и кормил. А  тут и взрослость пришла, а вместе с ней – первая любовь. В Шахунью на практику приехала молоденькая медичка Валя, устроилась на работу в детский садик, и первая любовь Павла оказалась последней и единственной – на всю жизнь.
- Валюшка маленькая такая была, аккуратненькая, я её сразу приметил. Когда решили пожениться, мне приятели говорили, чтоб не торопился. Но я не послушался.
Предостережения друзей заключались в том, что вместе с женитьбой парень терял статус кормильца семьи и в следующий же набор должен был идти служить. Расставаться с любимой ему очень не хотелось, но всё же они поженились.
- И стала моя Валя солдаткой. Мы  к тому времени переехали в Семёнов. Мне очень город понравился. У нас ведь в Шахунье что – сплошной глинозём; проедешь на тракторе во время дождя – следы как на луне остаются, насмерть засыхают. А тут – просто красота, песочком засыплет, и снова дорожка как новая.  Я устроился на работу в леспромхоз, оттуда и в армию ушёл.

Но заветной мечте и на этот раз не суждено было сбыться – не взяли Павла в лётные войска, потому что стране в большей степени нужны были строители, а у него такая профессия в руках – машинист широкого профиля.
- Служил я на Урале. Помню, уже после учебки собрали нас на плацу человек пятьсот и огласили приказ о наборе группы водителей. И в скором времени сел я за руль самосвала ММЗ-555. ЗиЛ-самосвал стал первой моей машиной.
Во время службы стал задумываться о доме – у нас ведь уже дочка была, родилась через полгода после призыва. Взял я в штабе справку о том, что мне как военнослужащему полагается льгота на приобретение участка под строительство дома, и отправил её письмом жене. Вернулся после армии я снова в леспромхоз, работал на ГАЗ-51 с фургончиком, возил лесорубов. Потом перешёл в «Сельхозтехнику». Мне всегда нравились большие машины, и очень хотелось сесть на КрАЗ – я в армии на нём ездил, эти машины, можно сказать, всю Россию построили. В «Сельхозтехнике» их тогда два было, на один мне повезло сесть.

На КрАЗе в советские времена работать действительно было престижно, но только в смысле гордости и самоуважения. На зарплате это никак не отражалось: положено бухгалтерией 150 целковых – и хоть КрАЗ, хоть УАЗ – ни рубликом больше. А строительство дома сильно подрубило семейный бюджет Куклиных, долги были настолько значительными, что откладывать их выплату уже было невозможно.

- У меня приятель был Лёва, он тогда в автохозяйство перешёл, и как-то говорит мне: веришь – нет, а я за месяц почти триста рубликов получил. Я сначала не поверил, а потом и правда подтвердилось. Решил и я махнуть в автобусники. Пришлось подучиться. Вторую категорию я получил в нашей автошколе, а за категорией «Д» пришлось в Нижний поездить. Начал работать, дали мне «пазик» – вроде бы новый, но сыпался постоянно. В Нижнем мне посчастливилось на ЛАЗе поездить, и уж очень мне эта машина понравилась. Стал я у начальства ЛАЗ просить, но он тогда только один в хозяйстве был, а второй уже списан. Я уговорил отдать мне списанный и принялся за его восстановление. В запчастях тогда недостатка не было, а всё остальное я делал сам – меня ребята в армии даже сварке обучили.  Заехал на яму и за три-четыре дня сделал из рухляди хороший автобус, который служил мне больше двух лет.

Павел Николаевич признаётся, что работа на  автобусе была для него первое время очень трудной.
- Да, тяжеловато было привыкать. Я ведь привык, что у меня ни будильника под рукой, ни начальника над головой. Никто мне особых графиков не устанавливал, а тут всё строго по графику, и попробуй нарушь. Да и с людьми работа не самая лёгкая – всякие, бывает, попадаются. Года четыре привыкал, даже уволиться хотел. Но тут вспомнил, как нас наставлял инструктор на учёбе в Нижнем Новгороде. Он фронтовик был, и говорил, что главная наша обязанность – это безопасность пассажиров, и нужно уметь сохранять спокойствие и рассудок в любой ситуации.
Все, кто знает Павла Николаевича, в один голос могут заявить, что спокойствие и разум он не теряет никогда. А ещё – доброту, отзывчивость, любовь и все самые лучшие человеческие качества.

Один знакомый вспомнил, как в молодые годы, слегка подвыпив на дружеской вечеринке, возвращался с приятелем домой аккурат мимо дома Павла Николаевича. Как он там оказался – помнит не очень хорошо, но здоровенный ЛАЗ, показавшийся ему тогда огромным вагоном поезда, врезался в память, как и его водитель, показавшийся в тот момент добрым волшебником. Павел Николаевич тогда правильно оценил обстановку, поняв, что молодые люди вряд ли самостоятельно выберутся из хитрых лабиринтов улиц. Он посадил их в свой автобус и доставил по месту назначения.
- Да, было дело. Таких-то случаев в моей жизни было немало. Помню, работал я по городу на маршруте «Медведево – 50 лет Октября», и заметил паренька сильно подвыпившего. Несколько раз предлагал ему выйти, а он всё ни в какую. А нам тогда задерживаться ну никак нельзя было, если кассу вовремя не сдашь – придётся вместе с ней в гараже ночевать – караулить. Вот и высадил я его в Медведеве. Приехал в гараж, а сам никак успокоиться не могу. Говорю дежурному, который нас развозил: давай заедем, посмотрим, уж больно пьяный паренёк-то, да и одет легко, а на дворе мороз. Подъезжаем, а он на обочине недалеко от кладбища сидит… замёрз бы, это точно.

Дядю Пашу знают и помнят многие ребятишки, любители покататься на автобусе. Теперь уж они давно вышли из нежного возраста и понимают, что их весёлые поездки «зайцем» доставляли доброму дяде Паше немало неприятностей.
- Мы обязаны были отчитываться за каждый рейс, чтобы ни одна копеечка не пропала, а иначе – лишение премии, а то и выговоры. Но вот как быть, когда в автобус садится девчонка-школьница и чуть не со слезами говорит, что денежек нет, что дома мама с маленьким братиком, а до зарплаты ещё очень далеко. Сказал ей, что вот когда выучишься да работать начнёшь, тогда и долг отдашь. Так ведь и получилось! Сначала на вокзал её возил, когда она в Нижнем училась, а когда работать начала, всё старалась мне побольше за билет заплатить. Или вот ещё случай помню – просто анекдот. Ездил я по маршруту «Вокзал – Заводская», и повадился мальчишка со мной кататься. Я, говорит, дядь Паш, физкультуру терпеть не могу, вот и прогуливаю. Вырос парнишка-то, женился, так не поверите, потом его сынишка со мной катался, тоже физкультуру прогуливал.

Да, не повезло нашему Павлу Николаевичу стать лётчиком, зато нам повезло, редко на каком маршруте можно встретить такого шофёра. Но свой штурвал прирождённый шофёр из рук не выпускает.
- Я уж без руля-то и жить не смогу. Отдыхать, конечно, тоже надо. Я вот огород очень люблю. Бывало, приедешь домой после смен да бессонных ночей, и не в кровать лечь хочется, а на грядку, к земле. Сидишь, траву дёргаешь и понимаешь: вот оно – счастье. А потом опять за руль и опять – счастье.

Счастливый дядя Паша поменял за жизнь много личных автомобилей, но особенно ему, да и всем семёновцам запомнился его чёрная иномарка, которая вызывала интерес каждого, кто её видел.
- Это я в Ильино-Заборском тогда работал. Останавливались мы у одного старичка-фронтовика. И у него во дворе я обнаружил этого зверя – «Опель» военных времён. На первый взгляд – ведро с болтами. Но не зря же я автомобильное дело изучил. За 500 рублей тогда можно было новый «Запорожец» купить, но зачем он мне? Я же рыбак, грибник заядлый. Вот я и уговорил его продать мне свой трофей за полтысячи.
За месяц мастер – золотые руки превратил развалюху в эксклюзив, и лет тридцать удивлял народ. А потом отдал его приятелю, коллекционеру из Нижнего Новгорода.

Теперь у Павла Николаевича собственноручно собранный УАЗ-«буханка» – это для работы и активного отдыха. Сидеть на месте наш герой не может – то на реке, то в лесу. А для выхода в свет в гараже припасена свеженькая «семёрочка», он на ней культурные выезды совершает. Внучат покатать, жену в больницу свозить, да мало ли что… А внучат у него четверо, и все парни. А теперь вот и правнук народился. Он очень любит своих двух дочерей, можно сказать, посвятил своим девчонкам, к которым и жену относит, всю свою жизнь. Но о сыне тоже мечтал. Вот теперь и получил целый комплект. Правда, Павликом пока никого не назвали, но это дело времени, – уверен дед.
А иначе и быть не может, ведь в самом центре двора, над красивой беседкой, увитой виноградной лозой,  возвышается гнездо с тремя аистами, так искусно выполненными, что кажутся живыми. Значит, не прервётся род хорошего человека…