Ирина КОЛОБОВА
21.05.2015 г.

Герой сегодняшнего интервью – человек, хорошо известный многим семеновцам, а еще одним поводом для встречи с нашим героем послужил его юбилей. Вчера, 20 мая, Евгений Валентинович ПРЕСНОВ отметил полвека. Мы поинтересовались, с каким настроением он перешагнул эту серьезную возрастную отметку.

- Настроение было хорошим, пока вы не сказали «полвека». Чем-то уж очень древним отдает это слово, даже страшно становится, что я так давно живу. Нет, пятьдесят лет – все-таки звучит приятнее, чем полвека. Это шутка, конечно, на самом деле у меня действительно хорошее настроение, планов громадье, симптомы кризиса среднего возраста как-то меня миновали или я их просто не заметил. Одним словом, первая половина жизни удалась. 

На теплоходе музыка играет…

-А с чего началась эта половина, помните?

- Началось все очень просто и незатейливо. В селе Светлом в простой, ничем не выдающейся семье родился мальчик, и назвали его именем Евгений. Мальчик, то есть я, закончил восьмилетку и захотел увидеть мир, все его чудеса и красоты. Короче говоря, я поступил в Борское речное училище и две навигации ходил по Волге на туристическом теплоходе «Семен Буденный». Вот это было действительно веселое время, сплошной праздник, полный соблазнов для мальчишки, который, кроме своей деревни, мало чего видел. Даже боюсь предположить, как бы сложилась моя жизнь, если бы в один прекрасный день вся эта «веселая карусель» не прервалась визитом сотрудника военкомата, который торжественно вручил мне повестку. Мои товарищи попытались скрасить этот трагический момент и устроили мне пышные проводы. А буфетчица вообще показала аттракцион неслыханной по тем временам щедрости – торжественно вынесла мне ящик чешского пива. Чтобы был понятен масштаб подобной щедрости, уточню, что это был строгий 1983-й «андроповский» год. 

- В художественных фильмах советских лет подобные моменты всегда были показаны контрастными кадрами: веселый, слегка пьяненький подросток резко меняется и становится серьезным, постоянно готовым к подвигу солдатом. Так и было?

- Нет, конечно. Мы еще долго оставались пацанами. Для нас тогдашних, воспитанных на этих самых советских фильмах, уход в армию был своеобразным приключением. Мы ждали от нее чего-то интересного, мечтали подержать в руках настоящее оружие, ну и о подвигах, конечно, мечтали. Не хочу превращаться в старого ворчуна, но все-таки напомню, что, хотя моя служба в армии пришлась как раз на время горячих событий в Афганистане, среди моих сверстников не было тех, кто пытался избежать службы. А слова «откосить» тогда вообще не было в нашем лексиконе. 

- Да, многие помнят те страшные годы. У мам, чьи сыновья достигали призывного возраста, вряд ли играли патриотические чувства насчет интернационального долга, и они были готовы на все, лишь бы сыночек не попал в Афган. Вам, судя по всему, не повезло, и свой интернациональный долг вы полностью отдали. С первого дня службы были в «горячей точке»?

- Нет, служба моя началась на Дальнем Востоке в военно-воздушных войсках. Я служил радистом. А вот где-то через полгода меня вызвал командир и после подробного рассказа об афганской войне спросил, не желаю ли я послужить в этой республике, поскольку по всем физическим и моральным параметрам идеально подхожу для службы за границей.  Если честно, большого желания я не испытывал и даже напомнил, что у меня нет отца, и у мамки я единственный сын. Этот аргумент сыграл положительную роль. Тогда набрали команду из тринадцати человек, но почти всех их завернули обратно после прохождения дополнительной комиссии в Ташкенте. Вот тогда уже никакие аргументы не понадобились, и я после второго предложения согласился на Афган.

- Не секрет, что афганская война в те времена была не очень понятным событием. Крепкий железный занавес, полное отсутствие правдивой информации не позволяли разобраться, кто и за что там воюет, и, главное, за что гибнут молодые парни на чужой земле. Вам, солдатам, тоже не особенно разъясняли вашу роль в этой войне?

- Нам все разъяснили в подробностях. Я даже помню наизусть все слова командира о нашем долге перед Родиной. Он заключался в охране наших рубежей и в том, чтобы близко не допустить наших главных после Гитлера врагов – американцев – к нашей земле. Так что мы были очень хорошо подкованы и точно знали, за что и с кем мы воюем. 

Красная рыба и вареные патроны

-С чего началась ваша война?

- Еще в Ташкенте, куда мы, тринадцать молодых парней, добирались очень долго и без какого-либо сопровождения, мы поняли, что шутки и детство кончились. На аэродроме мы видели огромное количество грузов под номерами 200 и 300 – убитые и раненые. Но даже тогда истинный трагизм еще не полностью дошел до наших мозгов. Мы были молодые, здоровые и… очень голодные. Встретивший нас пожилой веселый военный проводил в бытовку и спросил, как мы относимся к красной рыбе. Мы сказали, что очень положительно, и подумали, что, наверное, раз здесь все так серьезно и страшно, нас всегда будут кормить деликатесами. Ну и накормили… килькой в томатном соусе. Об этой войне столько сказано, написано, показано и спето, что повторяться мне не хочется. Скажу только, что фильм «Девятая рота» – правда, от первого до последнего слова. И патроны мы варили, чтобы продать «духам». Еще и спорили, сколько времени и по какому рецепту их нужно варить, чтобы они сохранили свой внешний вид, но потеряли боевую способность. Знаете, как здорово было представлять, сколько жизней мы спасли своими шутками. Да еще и навар с этого имели. Правда, надолго наших хитростей не хватало, и приходилось придумывать новые. Кирпичи соляркой пропитывали и местному населению продавали. Там народ такой наивный, верили, что такими кирпичами можно жилье обогревать и пищу готовить. Русский солдат всегда был на хитрости силен. В редкое свободное время мы комариную мазь на дрожжи и карамельки выменивали, ну и… сами понимаете. Рецепты выдавать не буду.

- Понятно, что вы, как любой прошедший войну нормальный человек, не хотите рассказывать о смертях, крови и потерях, хотя они, без сомнения, были. А, может быть, запомнилось какое-нибудь яркое событие или случай?

- Да, о смерти вспоминать не хочется, слишком больно. А самым ярким событием за все полтора года – вы не поверите! – было явление женщины. Именно явление, как потустороннего чуда. И не грязной, с ног до головы замотанной азиатки, а своей, родной и самой красивой на свете русской медсестрички, которая случайно проходила мимо.  Даже сейчас дух заходится от воспоминаний.

- Домой, наверное, страшно хотелось? Наверное, девушка ждала?

- Нет, девушка не ждала. Ждала мама. Она почти до конца службы не знала, что я в Афгане. Я писал, что в Монголии служу. Она верила. А однажды получаю письмо из дома, а в нем все буквы расплылись от слез. Оказалось, друг мой меня выдал. Он тоже в Афгане служил и когда вернулся, к мамке моей пришел. Она ему письмо показала, и он сразу понял, откуда оно. Хорошо, что до демобилизации осталось недолго, и я как мог маму в письмах успокаивал.

В чем правда, брат?

-У каждого человека в жизни бывает отрезок, большой или маленький, в котором и заключается весь жизненный смысл, вся правда. Для вас это Афган?

- Трудно сказать, но, скорее всего, да. Этот отрезок был не самым длинным, после него было много важных жизненных этапов, но он стал для меня отправной точкой, становлением меня как личности. Он очень многому меня научил. Как ни странно, но благодаря войне мы поняли, что такое настоящее братство, и что именно оно является главным оружием против самых сильных врагов. Многих Афган сломал, к сожалению, а многих закалил. Та война была очень коварной. Враги постарались включить в нее все мыслимые и немыслимые воздействия на основу всего нашего народа – молодых парней. И еще неизвестно, что больше разрушало неокрепшую психику солдат – взрывы и смерть или монотонные, заунывные, в одно и то же время повторяющиеся молитвы «Алла Акбар», от которых хотелось бежать, заткнуть уши или даже разбить себе голову, только бы не слышать. Я уж не говорю о наркотиках, которые предлагались почти задаром на каждом шагу.

С больничной койки – в ЗАГС

-Вам удалось избежать коварного влияния войны и справиться с соблазнами?

- Если честно, я перепробовал много разной дряни, но в зависимость не попал. А вот психологические атаки и элементы биологической войны кровь мне попортили. После демобилизации я долго лечился и восстанавливался в специализированном санатории в Пятигорске. Потом вдруг резко заболел, по всем симптомам это был грипп. Но наша сельская медичка по каким-то признакам определила малярию и немедленно отправила меня в районную больницу. За месяц, проведенный на больничной койке в инфекционном отделении, я с 46-го размера одежды съехал до 42-го. Первые дни я постоянно находился в каком-то полубреду, но помнил, что перед самой болезнью познакомился у друзей на свадьбе с хорошей девушкой, и мы договорились встретиться. Я попросил маму, чтобы она нашла эту девушку и сказала, что я в больнице. Она нашла, и с тех пор я со своей Сашенькой не расстаюсь. Она подняла на ноги весь медперсонал инфекционного отделения и находилась рядом со мной каждую свободную минуту. Можно сказать, что она в прямом смысле слова научила меня заново ходить. В последний день перед выпиской я попросил Сашу, чтобы она захватила паспорт, и я, прямо в больничных тапочках, повел ее в загс. Галина Степановна Соколова тогда очень удивилась, но все поняла. Теперь вот она уже и брак дочери нашей зарегистрировала, надеюсь, что он, с ее легкой руки,  будет таким же счастливым, как и наш. В конце мая женится наш сын, и я буду умолять Галину Степановну, чтобы регистрацию проводила она.

- Как-то уж очень резко мы перескочили с вашей службы в Афгане на свадьбу сына. А что же было в этот тридцатилетний отрезок вашей жизни?

- Да, время и впрямь пронеслось незаметно. Оно ведь только тянется долго, а проходит очень быстро. Я сам удивляюсь, что у меня такие взрослые дети и даже внуку уже четыре месяца. А по поводу тридцатилетнего отрезка моей жизни  могу ответить своим жизненным девизом: «Служил, служу, и буду служить». Служил в ГАИ, служил участковым милиционером, служил начальником службы участковых. Дослужился до майора и до полной реконструкции всей системы внутренних дел, то есть до пресловутых реформ. Офицером я останусь навсегда, а вот полицейским стать не захотел. Очень сильны в нас советские корни, идеология, воспитание. Может, это и не правильно, и многие меня не поймут и даже осудят, но не хочу я называться полицейским, потому что очень живы в памяти рассказы деда о главных врагах нашей родины. Поздно мне менять свое мировоззрение, да и не к чему. А вот сын с гордостью носит это звание, и я рад за него. Я никогда не навязывал ему свои убеждения, только старался своим примером доказать, что на любой службе нужно оставаться человеком.

- Значит, вы из идейных соображений добровольно отказались от службы в полиции?

- Да. Хотя, справедливости ради нужно добавить, что на тот момент я уже достиг пенсионного возраста. Но медкомиссию я удачно прошел, и никто не собирался меня увольнять. Первое время очень трудно было без работы. К заслуженному отдыху я был как-то не готов, даже стыдно было признаваться, что такой здоровый лоб является пенсионером. Сейчас я снова служу, исполняю обязанности руководителя общественной приемной лидера партии «Единая Россия» Д. А. Медведева, а так же являюсь помощником депутата областного Законодательного собрания А.Ф.Лесуна. Все мои служебные обязанности, а также общественная работа на посту председателя Совета ветеранов афганской и чеченской войн, связаны с людьми. И, как вы понимаете, большей частью с людскими проблемами, которые мы стараемся по мере возможности решать. Моя многолетняя практика по решению разнообразных человеческих проблем дает мне право утверждать, что человеку зачастую нужно просто уделить несколько минут, выслушать его, прикинуть на себя его горе. И если даже пути решения его проблем окажутся очень сложными, он все равно уйдет удовлетворенным. А наша самая главная проблема – это отсутствие таких мест, где человек может высказаться. 

- Недостатка в посетителях вы, по всей видимости, не испытываете, потому что людские проблемы имеют свойство размножаться. Остается ли время на личную жизнь, и что для вас значит это понятие?

- Моя личная жизнь очень плотно переплелась со служебными обязанностями. Для того чтобы решить ту или иную проблему, часто приходится пользоваться личными связями, мне и жена помогает, и дети, и друзья. Я даже не знаю, к какой категории – личной или общественной – отнести мою главную мечту – издание книги памяти о наших земляках, участниках и героях афганской и чеченской войн и работу над пополнением музейной экспозиции, посвященной им. 

- Если у человека нет различий между личной жизнью и работой, значит, он правильно сделал свой выбор. Значит, он счастлив. Можете ли вы подтвердить эту истину и пообещать, что вторая половина вашей жизни будет не менее полезной и плодотворной?

- Я бы даже хотел, чтобы она была более плодотворной, потому что чувствую в себе силы и физические, и духовные. Даже если эта половина, вопреки всем математическим догмам, будет меньше первой, я постараюсь компенсировать количество отпущенных мне лет качеством.

Фото из семейного альбома Е. В. Преснова