Ирина КОЛОБОВА
19.04.2014 г.

Накануне великого праздника Пасхи мы предлагаем вашему вниманию беседу с человеком, который знает почти все о возрождении души и переходе к новой жизни. Старшая монахиня Крестовоздвиженского монастыря матушка Иулиания, в миру Нина Александровна Петрова, рассказала о своем крестном пути, приведшем ее к Богу.

- Матушка, простые люди о жизни монахов знают лишь из фильмов и книг, и каждая случайная встреча с человеком в мрачном черном облачении вызывает если не испуг, то удивление. Поведайте нашим читателям, что же такое нужно испытать в мирской жизни, чтобы добровольно оставить ее?

- Каждый приходит к Богу по-разному. Очень часто этот путь проходит через беды и несчастия, посланные Богом человеку для испытания. В моей жизни тоже без этого не обошлось, но я никогда не давала обетов и клятв. Решение уйти в монастырь приходит однажды, окончательно и бесповоротно. До этого момента могут быть сомнения, метания, но вдруг приходит озарение, и ты понимаешь: вот оно – решение главной задачи твоей жизни. Тогда все встает на свои места, жизнь приобретает смысл и даже дышать становится легче. Могу сказать одно – заставить принять монашество никто не может, этот выбор делает каждый самостоятельно, советуясь только с Богом.

- Вы можете рассказать, когда к вам пришло это решение?

- Я родилась в православной верующей семье, с детства ходила с бабушкой в церковь, и мне все там очень нравилось, казалось интересным и загадочным. В начальных классах мне было непонятно, почему у других детей нет нательных крестиков и почему надо мной смеются и пытаются сорвать с меня крестик. Став постарше, я начала испытывать некую раздвоенность в душе – в ней одновременно были и вера в Бога, и необходимость жить по мирским законам. Когда пришло время вступать в комсомол, я оттягивала этот момент как могла, но на комитете кто-то предложил принимать в ряды ВЛКСМ не по отдельности, а всем классом. Я готова была отказаться от комсомола, но моя мудрая бабушка посоветовала мне не быть белой вороной и принять это испытание. Теперь я точно знаю – это, действительно, были испытания. Я была очень активной комсомолкой, спортсменкой, потом – коммунисткой. Если спортивные соревнования, то всегда выкладывалась на полную катушку, если играли в КВН, то я обязательно капитан команды. Вся моя трудовая деятельность прошла на Борском заводе «Теплоход», одновременно я училась в Горьковском институте инженеров водного транспорта. В восемнадцать лет после очередного спортивного состязания у меня очень сильно заболели ноги, дело дошло до операции. Врачи строго-настрого запретили заниматься спортом как минимум два года. Но очередное дьявольское искушение не заставило себя ждать. На заводе готовилось серьезное спортивное мероприятие, и руководство уговаривало меня принять в нем участие, обещали и няню прислать – на тот момент у меня уже двое детей было. Поддавшись на уговоры, я заработала неизлечимую болезнь ног, которая приковала меня к постели. Консилиум врачей в институте травматологии вынес страшный вердикт о том, что жить мне осталось не больше двух лет. Я им не поверила тогда, все твердила, что умирать мне нельзя – у меня двое детей, а муж ушел. Пожилая женщина-профессор посоветовала поискать знахарей, а еще лучше – батюшку хорошего. Она призналась, что всем ее коллегам непонятно происхождение моей болезни. Так и начались мои хождения по мукам. Превозмогая страшную боль, я ходила от церкви к церкви, от монастыря к монастырю и нашла своего батюшку в одном из храмов Владимирской области. Он стал моим духовным наставником и помог возродиться к жизни. Мое сердце переполнено благодарности Богу, но я никогда не ставила условий: дескать, помоги мне, Господи, – и я буду служить тебе вечно. На тот момент мысли о монашестве лишь изредка навещали меня, решение пришло позднее.

- Как отнеслись к вашему решению родные? Что чувствовали дети, когда поняли, что мать отдаляется от них?

- Мама и дети всегда поддерживали меня в моей вере – мы все воспитаны на православных законах. Но мое решение уйти в монастырь дети встретили настороженно. Чтобы сильно не травмировать их, я, уже будучи монахиней, жила дома. А потом они поняли, что я не покидаю их, а наоборот, становлюсь ближе духовно, что гораздо важнее, чем близость физическая. Да и видели они, что мне приходится разрываться, выкраивая короткие минуты для общения с ними. Я очень благодарна им за поддержку.

- А как относились к вам коллеги по работе? Приходилось ли вам скрывать свое предназначение?

- Когда человек понимает свое истинное предназначение, скрывать ничего не нужно, потому что это великая благодать. Как только я твердо решила посвятить свою жизнь Богу, я ни разу не постыдилась своей черной одежды. Конечно, на работе косились в мою сторону, шептались, что со мной что-то не так. Но поверьте мне, все это – такая суета по сравнению с великим счастьем, царившим в душе. На заводе я отработала двадцать пять лет, награждена орденами и медалями. Когда пришла в партком и положила партбилет на стол, меня долго уговаривали, пытались «вразумить». Я тогда сказала, что в душе уже давно не коммунист, а лицемерить не могу и не хочу. Пришлось уволиться по собственному желанию. Тяжело было материально – дети большие, но Бог помогал. 

- Как же вы оказались в нашем Семеновском районе?

- Неисповедимы пути Господни. За тридцать пять лет монашества мне привелось участвовать в восстановлении многих храмов и монастырей. В то время, в 2008 году, я жила в женском Крестовоздвиженском монастыре в Нижнем Новгороде на площади Лядова. Настоятельница наша матушка Филарета давно мечтала о монастырском подворье. И вот на пасхальной неделе ей позвонил митрополит Георгий, велел надеть праздничное облачение и поехать в Семеновский район в деревню Быдреевку. Она взяла меня с собой. Когда мы увидели эти развалины, я почему-то сразу поняла – мне восстанавливать этот храм.

- Мы все прекрасно помним эти развалины. Сколько страшилок было рассказано по ночам в пионерском лагере «Колос»! Даже представить было невозможно, что все это будет восстановлено, но все-таки мечтали. Трудно далось восстановление?

- Трудностей, конечно, хватало, но все, что делается с молитвой и Божьей помощью, дается легко. Богу было угодно, чтобы храм был восстановлен, и он давал нам силы. И финансы находились, и физическая помощь. 

- Храм стоит у самой дороги... Часто ли встречается такое?

- Думаю, это едва ли не единственный случай. Только здесь немного другая история – не храм построен у дороги, а дорогу в смутное время проложили у храма. Мало того, дорога проходит по старому кладбищу – можно сказать, построена на костях. Когда мы начинали восстановительные работы, то почти каждый день на этом участке дороги случались аварии с человеческими жертвами. Сейчас такого нет. И это не просто мои домыслы, а факты, подтвержденные криминальными сводками.

- Организаторские способности, которые выработались у вас в мирской жизни, пригодились вам во время восстановления храма?

- Очень пригодились. Я уверена, что Бог не случайно провел меня через испытания комсомолом, спортом, славой. На определенном этапе жизни он предоставил мне выбор, и я благодарна ему, что помог мне сделать правильный выбор. Ни один человек не рождается без Божьей отметины, у каждого есть свой талант, и Господь постоянно дает подсказки. Но разгадать их бывает трудно, для этого нужно очень внимательно прислушиваться к себе и ощущать в себе Бога. Каждый, кто не закопал свой талант в землю, раскрыл его и воспользовался им во благо людей, – самый счастливый человек.

- Многие считают, что монашество – это добровольная тюрьма.

- Смотря какой смысл вкладывать в слово «тюрьма». Если рассматривать его как немецкое слово «башня», «закрытое помещение», то какая-то доля истины в этом есть. В тюрьму сажают за преступления перед людьми, а в монахи идет тот, кто осознал свою греховность перед Богом. Мы все грешны, но не каждый может признаться в этом даже перед собой. Кстати, иногда тюрьма становится первым робким шагом к монашеству.  И в тюрьме, и в монастыре свои законы, свои уставы, но в первом случае люди мечтают вырваться из тюремных стен, а во втором страшатся даже мысли, что Бог может не позволить проживание в стенах монастыря.

- Стоит ли думать, что для спасения мира, для осознания смысла жизни нужно сначала пережить много бед и несчастий, а потом уйти в монастырь и молиться, молиться, молиться?

- Так думать ни в коем случае нельзя. Я уже говорила, что у каждого человека свой талант, свое предназначение. Если суждено быть дворником, художником, журналистом, то нужно стремиться быть самым хорошим дворником, художником и журналистом и испытывать радость от своей работы. Если предназначено быть монахом, и ты это понял, то тебе уготована благодать. Поэтому и в дворники, и в монахи один путь – через осознание самого себя и часто через беды и несчастья. Вот для этого и нужно молиться. Во время молитвы, оставшись наедине с собой и Богом, приходит озарение и понимание. Если каждый найдет свое место в жизни и будет праведно исполнять свои обязанности перед людьми и перед Богом, вот тогда и можно будет задумываться об изменении мира в лучшую сторону.

- Приняв постриг, вы добровольно отказались от многих земных радостей. Значит ли это, что вы принесли их в жертву?

- О каких жертвах может идти речь? Я ничем не жертвовала, наоборот, я гораздо больше приобрела. Если вы говорите о вкусной еде, то вкуснее монастырской пищи нет ничего на свете, потому что она приготовлена с молитвой и любовью. Монашеская одежда очень удобна. Я общаюсь с очень многими людьми. Уйдя в монастырь, я не ушла из жизни, моя жизнь стала более интересной и насыщенной. Монахи служат Богу и людям.

- Быдреевский монастырь – это ваше постоянное место жительства?

- Постоянного места жительства у монахов нет, Бог в любой момент может призвать их на новые дела. В настоящее время мы начинаем работы по восстановлению Осинковского монастыря. И я призываю всех жителей Семеновского округа принять участие в этих работах. Транспорт для перевозки у нас всегда есть. Мы будем рады любой помощи от взрослых и от школьников, посильная работа найдется каждому. 

- Матушка Иулиания, Пасха – это праздник возрождения, победы жизни над смертью, но люди опасаются произносить слово «смерть». Многим непонятно выражение «смертью смерть поправ». А как вы относитесь к смерти? Боитесь ее?

- Я боюсь только того, что не успею сделать в этой жизни все, что предначертал Господь. Чтобы не бояться смерти, нужно верить в Бога и быть благодарным ему за то, что он ценой своей жизни даровал нам жизнь вечную.

Все, кто желает принять участие в восстановлении Осинковского Крестовоздвиженского женского монастыря, могут позвонить матушке Иулиании по телефонам 8-920-067-71-25 и 8-902-787-06-60.

Фото Александра ЮРЬЕВА