Ирина КОЛОБОВА
Фото предоставлено героем материала
11.03.2023 г.

Первый весенний месяц в нашей области по уже устоявшейся для многих традиции начался с «Чкаловской рыбалки». Кто-то, возможно, и не знает об этом уникальном событии, а кто-то вот уже четырнадцатый год ждал его как лучший праздник своей жизни.

Итак, 4 марта в Чкаловске прошёл XIV международный фестиваль «Чкаловская рыбалка-2023». 875 заядлых рыбаков из 35 стран собрались на льду реки Санахты (почти полной тёзки нашей речки) в том самом месте, где она впадает в Горьковское море. Семёновцы не подкачали: во-первых, команда Совета депутатов стала лучшей среди законодательных органов области – заняла первое место! Во-вторых, наш Сергей Басоткин, рыбак с большим стажем, тоже вернулся домой с победой. Он и рассказал нам об этом горячем ледовом фестивале и немного о себе. Кстати, человек он сам по себе удивительный, и у его рыбалки, охоты и в целом жизни есть свои особенности.
Немудрено накопить солидный стаж рыбака, если родился и живёшь на Керженце. Кажется, у всех кержаков кровь крепко смешалась с тёмными водами лесного красавца, который и манит, и зовёт, и радость дарит, и кормит.
Сергей, правда, не на Керженце родился, а на его притоке – Белбаже, в Ильино-Заборском. Но эта река у бывалых рыбаков тоже в большом почёте, в ней и наш герой поймал свою первую в жизни рыбу.
- Меня дед с раннего детства с собой брал и на рыбалку, и на охоту, – вспоминает Сергей. – Первого окуня своего помню как сейчас. И счастье это помню, которое прямо через край выплёскивалось. Представлял, как домой приду, маме покажу свой улов, как она меня похвалит. А дед смеётся: «С добычей, тебя, Серёжка, начало есть».

Когда Серёже исполнилось пять лет, семья переехала в посёлок Керженец. Родители работали в леспромхозе, дети учились в Беласовской школе. Из школьных воспоминаний самое яркое у Сергея одно – всегда хотелось сбежать с уроков.
- Ну, правда, не хотелось мне учиться, – смеётся Сергей, – да и какая учёба в голову пойдёт, когда рядом река, лес, простор, свобода… Дома мопед ждёт. Но, если уж честно, в школе тоже интересно было – «Зарницы», например, хорошо помню, очень мне нравилась эта игра.
Но не только игры занимали время деревенского мальчишки, он и к труду был приучен с ранних лет. Благо в леспромхозе всегда работы хватало, а на возрастной ценз тогда смотрели весьма лояльно. Отчаянный парнишка, для которого лес – дом родной, готов был браться за любую работу, особенно манила техника. И хоть до неё мальчишек не допускали, но именно она сыграла в жизни Сергея трагическую роль.
- Мне тогда лет тринадцать было, мы мусор убирали в лесу, – вспоминает Сергей, – и как я угодил под транспортёр, теперь уж и не вспомню. Я вообще плохо помню тот момент – только дикая боль, какой-то моментальный дикий ужас, шок и тишина. Казалось, всё вокруг затихло, только кровь так стучала во всех жилах, что казалось, будто все слышат эти удары. Короче, оторвало мне левую руку и так раздробило, что о восстановлении и речи не было. В больнице молодые хирурги Ромодов и Галкин во главе с Тюкаловым постоянно возле моей кровати собирались, консилиумы устраивали. Жалели: «Крепись, – говорили, – всё хорошо будет».

И ведь действительно всё было хорошо – так, по крайней мере, говорит сам Сергей. А что ему пришлось пережить на самом деле, о том он вспоминать не любит.
- Чего говорить – было и было. Вот шнурки я возненавидел – никак с ними справиться не получалось. С тех пор не ношу обувь со шнурками. Помню, один раз чуть с лестницы не навернулся – хотел за перила взяться левой рукой, а руки-то нет. Но ничего, привык, мозги чаще стал включать. С мопедом трудно управляться, но тоже привык – падал, ушибался, снова за руль садился. Потом мотоцикл завёл, уже легче дело пошло. Мне все помогали, никто жалостливыми глазами не глядел, никто не выделял меня как инвалида. Мама разве только чаще плакать стала, но я на неё не обижался – мне её жалость как лекарство была, можно было немножко расслабиться, ребёнком себя почувствовать. А с друзьями, с девчонками ничего не изменилось – так же собирались, хулиганили, веселились. Я потом ещё и на права выучился, в Дзержинск ездил целых два месяца.

Трагедия, случившаяся с Сергеем, не помешала ему благополучно окончить восемь классов и поступить в техникум. Профессию он выбрал не с бухты-барахты, а вполне осознанно. Воды Керженца, дыхание леса, смешавшееся со своим собственным, и вот результат – студенческая скамья в Краснобаковском лесном техникуме.
- В 1988 году я окончил техникум по специальности «техник-лесовод», – продолжает рассказ Сергей. – По специальности немного поработал в Рыжкове, потом перевёлся в леспромхоз на Фанерное мастером-лесозаготовителем. А потом девяностые грянули – полный раздрай и неразбериха. Мне кажется, что даже не на городах, а именно на лесах особенно тяжело отразились эти годы. Лес долгое время был совсем без глаза, без контроля, без заботы и охраны. Деревья вырубали, дичь выбивали кто хотел и сколько.

Работы в лесу действительно не стало, леспромхозы развалились, нового ещё ничего не ввели. Пришлось Сергею искать работу. В армию его по известной причине не взяли, а работать он всегда умел. Правда, с профессией пришлось расстаться, но в любой котельной, где он работал, всегда был и остаётся на хорошем счету. Но с лесом Сергей не попрощался, да и полученные в техникуме навыки, как и врождённая любовь к природе, сделали из него настоящего лесничего.
- В последние годы потихоньку всё стало приходить в норму, – говорит Сергей. – Не скажу, что аренда лесных участков – это лучше, чем леспромхозы советских времён, но порядок в лесу всё же начал вырисовываться. У нас бригада хорошая, свой участок, за которым мы следим не хуже, чем за своим собственным домом: и чистим, и молодняк сажаем, и зверей кормим. Да я и один в каждый удобный момент в лес иду – мне там очень хорошо: и дышится легче, и думается. Войдёшь в лес, и будто все проблемы исчезают, мозги на место встают. Я даже к охоте стал по-другому относиться. Раньше-то как – чем больше добудешь, тем лучше, азарт был, кровь кипела. Помню своего первого медведя, добытого на овсах, а вот особой к нему жалости не помню, говорю же – азарт зашкаливал. Теперь всё изменилось: брожу по лесу, могу трёх-четырёх лосей встретить, и даже мысли не возникнет ружьё достать. Вот весенняя тяга на вальдшнепа по-прежнему завораживает, но опять же не количеством добытой дичи, а своим особым таинством. Лес просыпается, такой запах, такая красота – ни с чем сравнить невозможно. Разве что с рыбалкой.

Наверное, и эта любовь к природе позволила Сергею так быстро и уверенно свыкнуться со своей инвалидностью; он даже само это слово воспринимает нормально без негативной рефлексии и паники. Да и чего паниковать, если практически не замечаешь своего недостатка, а главное, его не замечают другие.
- Я как-то подумал, что если бы со мной случилось такое в зрелом возрасте – привыкать было бы труднее. А так у меня было достаточно времени, здоровья, сил, чтобы привыкнуть и, наверное, недостаточно ума, чтобы зацикливаться на проблеме. Так что, раз уж суждено мне было это испытать, то хорошо, что раньше.

Похоже, вот он – настоящий, практический оптимизм, который помогает Сергею жить полноценной жизнью. И он живёт, и заряжает этим оптимизмом всех, кто оказывается рядом. С первой женой расстался, но сохранил хорошие отношения, дети от развода родителей абсолютно не пострадали, и отец для них остался отцом. Стал Сергей отцом и для маленьких девочек, дочек второй жены, а потом и совместная родилась. Друзья в шутку называют Сергея ювелиром: три дочери у него, две внучки и особая гордость – сын. Все рядом живут, постоянно вместе собираются в родительском доме. А там, кроме хлебосольного стола, ждут четвероногие «родственники», никогда семья Басоткиных не скучала без них.
- У нас постоянно кто-то живёт: то ежи, то стрижи, – говорит Сергей. – Сову выхаживал – целую зиму у нас жила, пока крыло не зажило. А раз енота принёс – вот уж хулиган был: по ночам шипит, гремит, а днём притворится мёртвым и полёживает. А уж когда сапоги мои болотные сгрыз, я не выдержал, отправил восвояси.
Первого своего пса – «гончара» – я купил на собственную стипендию. Как сейчас помню, 35 целковых отдал. Вот мама ругалась! А сейчас их у меня трое, воспитывают друг друга, натаскивают на охоту. А дома курцхаар живёт – тоже толковая собака, без неё на охоте как без рук. Утки у меня живут – тоже для охоты, в качестве подсадных их используем.

Сергей не может определить, чего он больше уважает – охоту или рыбалку, но точно знает, что и там и там главное – вовсе не добыча, а сам процесс.
- Рыбу есть я не люблю, но когда поймал пудового сома, конечно, было приятно. Пожалуй, это главный мой трофей. Но, как уже говорил, я не из тех, кто воспринимает охоту и рыбалку за наживу, да и не бывает она прибыльной никогда, если по-человечески к ней относиться. Вот посоревноваться люблю, приятно доказать в первую очередь себе, что у тебя что-то получается лучше, чем у других. Вот, к примеру, эта «Чкаловская рыбалка» – здорово придумали, и организовано всё как надо. Я лет пять на неё езжу, и без призов ещё ни разу не возвращался. А ведь здесь о добыче даже речи нет, специально соревнования устраивают там, где хорошей промысловой рыбы и в помине нет, одни ерши. Здесь главное – ловкость, профессионализм, ну и удача, конечно. В моей категории рыбаков я занял первое место – аж 200 граммов рыбы поймал, получил свой традиционный рюкзак, грамоту, медаль, пополнил, так сказать, коллекцию.
В этот раз рыбалка была особенная, иностранцев было много, в основном эфиопы – ну, в смысле, очень южные люди. Так красиво смотрелись на белоснежном льду! Уж как их занесло в наши края, не знаю, но, видно, нравится им у нас. Сидят на пеньках – стульев-то на всех не хватало, смеются, довольные. Похоже, что какой-никакой толк в зимней рыбалке они знают – вроде бы, нормально обращались со снастями.

И ещё одна фишка была нынче – вёл фестиваль главный киношный рыбак – Кузьмич из «Особенностей национальной рыбалки», актёр Виктор Бычков. Мы его как своего собрата воспринимали. Уж не знаю, какой он на самом деле рыбак, но артист хороший и ведущий замечательный – знает, как поддержать, чего сказать и как похвалить. В начале построили нас всех, номера раздали, у меня 301-й был. Место для ловли было разделено на три зоны и огорожено флажками. Поймаешь в первой зоне три рыбки – на следующую переходишь, а в третьей можно уже было ловить без ограничений, ну, если повезёт, конечно. К финалу от 870 человек осталось 28. Кто-то и 800 граммов наловил – девушка из Арзамаса первое место заняла. Женщин, кстати, там тоже немало.
Мне нравится ездить на этот фестиваль – друзей много, общаемся, говорим, так сказать, на одном языке. Приятно было: меня награждают, а все смеются: «Опять Серёга Басоткин на высоте, даже и не удивительно». Никакой зависти или обиды, всё по-доброму, весело, с юмором.

Вот так по-доброму, весело, с юмором и живёт наш герой. С техникой он за долгие годы подружился и, слава богу, больше никаких угроз она ему не создавала. Одинаково уверенно он чувствует себя и за рулём «Гранты», и за штурвалом снегохода или моторной лодки.
- Я даже в Астрахань на рыбалку ездил за рулём, – говорит Сергей, – это ещё одно любимое увлечение, лет десять уже ездим. Конечно, там всё по-другому: и природа, и рыбалка, но нам очень нравится. У меня даже жена пристрастилась – вместе со мной рыбачит. Люди в Турцию едут, а мы в Астрахань, в палатках живём. На Ветлугу, на Волгу или на Горьковское море жена тоже с удовольствием со мной едет.
Жаль, молодёжь сейчас не особо уважает это занятие, не очень тянется к лесу, к реке. А так хочется кому-то передать свою любовь к природе, научить, как нужно жить с ней общей жизнью.