10.02.2021 г.

Производство цепей и весовых коромысел  

В 1880-е годы цепи изготовляли в деревнях Зимёнки и Селищи Семёновского уезда, вытеснив там производство весовых коромысел.

Промысел же по изготовлению крупных коромысел (а не мелких, как в Павлове) в 1920-е годы возник и в деревне Блины и распространился на Елисино, Скородумку, Глазково, Марково (территория современного Борского района). Выделка весовых коромысел всегда производилась у хозяина, содержавшего кузницу, мастерскую и нанимавшего рабочих, обыкновенно четырёх человек: молотобойца, двоих слесарей и токаря. Кустарное производство цепей и весовых коромысел прекратилось здесь в XX веке.

Гвоздарный промысел

Главным центром гвоздарного производства являлась так называемая Красная Рамень – местность в Семёновском уезде, включавшая в себя около двадцати селений, располагавшихся у окраины бесконечных хвойных лесов, простирающихся по течению Керженца. В сборнике «Нижегородская губерния по исследованиям губернского земства» 1894 г. описаны тяжелейшие условия труда кустарей: «В 3 часа пополуночи, а зимой в 1-2 часа встают кузнецы, и вместе с ними просыпается пламя горнов, и начинают стучать тяжёлые молоты. Работа идёт с перерывами часов 16-17 в сутки. Вместе со взрослыми начинают и кончают работу малолетние дети с 10-12 лет. Сварка старого железа с помощью песка – самая опасная, по словам гвоздарей, работа. Раскалённому докрасна железу стоит только плеснуть длинной искрой своей в сторону – и «глаз готов».  
Обыкновенно в краснораменской кузнице, при одном горне и двух наковальнях, работают трое: два взрослых и один подросток. Одни отковывают головку гвоздя, другой отделывает его – вострит… Прежде ковали строевой гвоздь, от 20-60 фунтов в 1000 штук, но гвоздь этот стали производить машинным способом, и пришлось перейти на крупный судовой гвоздь от 2-6 и от 6-10 вершков». Постепенное исчезновение деревянных судов и развитие заводского гвоздарного производства привели к прекращению промысла.

Набойщики тканей

В старину Нижегородская область была мощным очагом красильно-набоечного дела. Ярмарка и базары сосредотачивали массы крестьянского холста, уходившего далеко по речным путям. Долго держался красильный промысел по окраске пряжи и холстов в синий и реже в красный цвет по волостям Нижегородского уезда. В начале XX века на Ветлуге ещё было сохранено целое оборудование, где бойко работали красильщики.

Рядом с красильным делом специально развивалась художественная часть промысла – набойка тканей. С былинных времён употреблялась у крестьян «крашенина печатная» с белым, голубым, жёлтым, зелёным и другими узорами по тёмно-синему «кубовому» фону. В семёновских лесах жили мастера по резьбе манер. Красочность набоек, простота изготовления, дешевизна и прочность обеспечивали их широкое распространение в народном быту.

Старинные образцы до XIX века обычно были набиты масляной краской. Делали такие набойки очень быстро, дольше всего шла сушка. Узор печатался набойной доской – «манерой». Доска с вырезанным узором, сделанная из твёрдого дерева – груши, ореха или клёна – смазывалась масляной краской. На неё накладывался влажный холст, и по нему прокатывали особой скалкой – краска переходила на ткань. Старинные доски были велики – шириною во весь холст. В XIX веке господствующими стали манеры меньшего размера (16 на 16 см). В них, кроме рельефных деревянных частей, вставлялись полоски красной меди и кусочки проволоки, отчего получались тонкие линии и точки узора. Печатать также стали иначе: манеркой набивали узор, накладывая её на разостланный холст как штемпель, и ударяли сверху деревянным молотком.

Излюбленной была ткань с белым узором на синем фоне. Делали её способом резервирования: на белый холст наносился узор манерками и раствором вапы, составленной из белой глины, купороса и клейкого вещества – камеди. Набитая ткань опускалась в чан с кубом – синей краской, где места, покрытые вапой, оставались белыми. Затем, по закреплении куба, следы вапы вымывались. Длинные полосы набойки набирали на обруч и опускали в чан с раствором краски. В семёново-ветлужской набойке применяли интересный декоративный приём: холст с резервированным белым узором после отмывки набивали ещё раз и опять красили слабым раствором. Получался сложный, богато оттенённый узор набойки. Или же ткань красилась после синей, ещё в желтой или красной краске. Тогда синева получала глубокий тон, а узор делался цветным. Отдельные его части можно было покрыть масляной краской от руки, набить золотом или серебром. Для изобретательного набойщика открывались широкие творческие возможности, но обычно их губила низкая оплата труда и спешка работы.

В наших краях на базарах еще до войны 1914 года можно было видеть набойщиков со своими манерниками – длинными полосами холста, на которых набивались все комбинации имеющихся в мастерской узоров. Заказчицы из деревень выбирали, что нравится, и под бирку – палочку с условными нарезками – сдавали холст мастеру.  На следующий базар холст привозился уже окрашенным и набитым и возвращался предъявительнице бирки – своеобразной квитанции. Производство ручной набойки стало в XX веке заметным разделом кустарно-художественных промыслов. Набивной холст ещё долго раскупался для декоративных целей: на занавеси, подушки, детские костюмы и т. д.

Несмотря на низкую доходность и конкуренцию со стороны фабрично-заводской промышленности, кустарные промыслы давали населению дополнительный денежный доход, способствовали поддержанию крестьянского земледельческого хозяйства, в отличие от отхожих промыслов (заработок на стороне), которые отрывали крестьян от земли и домашнего хозяйства.
Тяжёлые условия работы, малооплачиваемый труд, массовая вырубка леса и развитие заводского производства приводили к упадку многих кустарных промыслов. Зачастую трудность добывания постоянно дорожающего материала для производства изделий являлась главной причиной убыточности занятия населения тем или иным промыслом.

В русских промыслах отображено всё многообразие исторических и культурных традиций нашего народа. Каждая вещица из быта наших предков, хранящаяся в музеях, изумляет мастерством и фантазией автора – умельца народного, за которыми скрыто большое трудолюбие и жизнестойкость.

Наталья ВАВИЛОВА,
научный сотрудник Музея народного быта и промыслов «Дом Семёна-ложкаря»
Фото из фондов музея